Ленину приписывают дерзкое высказывание о немцах: мол, в Германии никогда не случится революции из-за табличек «По газонам не ходить». О Беларуси он бы так сказать не смог бы. Не в том плане, что завтра революция, а в том, что по газонам у нас ходят все и везде. Эта колонка не о газонах, но начнём мы с них.
Взглянем на любой минский скверик. Хоть бы тот, что на Немиге, с памятником Адаму Мицкевичу. Между дорожек, аккуратно выложенных вездесущей плиточкой, уверенно протоптаны народные тропинки. Если не вдумываться в суть вопроса, можно сделать очевидный вывод: вот такие у нас бескультурные люди. Но, может быть, хоть краешком сознания мы допустим мысль, что это дорожки в скверике проложены как-то не так? Как-то не там, где людям нужно ходить?
Мой любимый пример — «ProStore» в Малиновке
От выхода из метро «легальная» плиточка ведёт к нему сначала вдоль проспекта Дзержинского, а потом по периметру автостоянки. Или в другую сторону: вдоль улицы Есенина и по дорожке с двумя лестницами. Но очень многие ходят напрямик, по самой короткой дороге, которую только можно вообразить. И я всегда хожу так, и ничего не могу с собой поделать. Потому что не понимаю, зачем мне делать крюк. Особенно с тяжёлыми сумками.
За очень короткое время между магазином и метро образовался прямой и широкий хайвей. Это не осталось незамеченным. Сначала появились таблички с просьбами не ходить по зелёной зоне. Потом кустики — робкая попытка создать видимость того, что зона и правда зелёная. И, наконец, заборчик, преграждающий путь нелегальным ходокам.
Не прошло и дня, как звенья этой нехитрой оградки как бы сами собой разъединились. В двух местах. Люди ходят в магазин, как ходили — по прямой. И я не пойму, что меня раздражает больше: непорядок, устроенный гражданами, или стремление огородить всё, что можно, не давая им срезать заветный угол.
Утром пешеходы, вечером тротуары
В школе у меня была очень строгая учительница математики. Под проверенными ею «домашками» я часто видел два слова красным стержнем: «Не рационально». И это был повод для того, чтобы снизить оценку за в общем-то правильное решение. С тех пор любая оптимизация действительности вызывает во мне восторг. Ходить вокруг не рационально. Но почему тогда плиточка уложена самым неудобным образом? И почему вместо того, чтобы сделать так, как хотят люди, и обустроить тротуар там, где он действительно нужен, власти ставят на пути у пешеходов оградки?
Наш директор Агния говорит, что в СССР новые районы не асфальтировались заранее. Сперва люди протаптывали себе дорожки в удобных местах, и только потом эти дорожки «оформлялись как надо». На мой взгляд, такой подход — всяко лучше, чем потом доказывать, что одна часть пустыря зеленее, чем другая, и поэтому по ней ходить нельзя, а по соседней — можно.
О том, почему пешеходные дорожки прокладываются не там, где по ним удобно ходить, я спросил у архитектора Александры Бояриной. Ну мало ли, есть какие-то нормативы. Может быть, пешеходы обязательно должны идти вдоль автомобильной дороги и дышать выхлопом? Или, например, это забота о нашем здоровье: больше пройдёшь — крепче будешь?
«Галоўнае, што мы мусім ведаць пра тратуары і дарожкі — спраектаваць зручныя пешаходныя сувязі не складана. Я б сказала, з гэтым і школьнік справіцца, — ответила Александра. — Злучыце прыпынкі грамадскага транспарту, пешаходныя пераходы, уваходы ў жылыя дамы, крамы, дзіцячыя садкі, школы, спартовыя цэнтры паміж сабой самымі кароткімі лініямі, якімі магчыма — і гатова. Далей у працу ўключаецца густ і пачуццё кампазіцыі — дзякуючы ім канфігурацыя ліній крыху карэктуецца. Памятаем, што адхіленні +/-15 градусаў ад руху наперад чалавек успрымае як рух наперад. Дзе людзей ходзіць болей, рабіце дарожку шырэйшай, дзе меней — вузейшай.
Што перашкаджае архітэктарам зрабіць якасны праект пешаходных сувязей? Лянота? Схаваная нянавісць да людзей?»
Несколько слов о заборчиках
Заборчики у нас везде. Если так подумать, то забор — самый настоящий белорусский архетип. Ему уже лет двесте. Вспомните, о чём мечтает отец главного героя «Новый зямлі» Якуба Коласа: «Набыць зямлю, прыдбаць свой кут». Вот она, белорусская народная мантра: сесть в своём уголке, отгородиться от всех, делать свои дела, и чтобы никто не трогал. Но на белорусов, к несчастью, всё время кто-то претендует. То нас ополячивают, то записывают в русские крепостные. Много ли у крепостного человека своего? Есть ли «свой кут»? У советского человека вообще ничего своего не должно было быть. Но заборчики всё-таки проросли из народной души. Сначала было «всё вокруг колхозное, всё вокруг моё», а к 80-му году великая идея коммунизма уже воспринималась как нелепая шутка идеалистов из начала века.
Со словом «ограда» родственны два важнейших для белоруса слова: «огород» и «город». А ведь это вся наша история, включая нынешний этап активной трансформации «огородников» в «горожан».
Огородить, отгородиться — вот наш способ выживания «на перекрёстке Европы».
Что строят, когда готовят город к «Дажынкам»? Километры заборов. Что там, за ними? Если повезёт, никто не увидит. А нарядный заборчик вдоль всего маршрута, по которому следует кортеж, должен быть. Праздничный фасад — метафора, отражающая суть всего нашего псевдоинформационного общества.
Прыщавые подростки, с умным видом сыплющие чужими аргументами по любому поводу на просторах соцсетей; фото с чужими машинами на аватарках; дипломные работы, в которых должна быть научная значимость, а нет ничего. Симпатичный заборчик можно поставить перед всем. Только вот есть нюанс: он сам и вызывает подозрение, что в Датском королевстве что-то прогнило.
Вседозволенность или необходимость
Ещё оградки стоят вдоль больших дорог, от перекрёстка до перекрёстка. Закругляясь вдоль поворотов там, где была «зебра» — да убрали, и вплотную прилегая ко входам в подземные переходы. Это для того, чтобы пешеходы не лезли на дорогу. Но они почему-то всё равно прыгают под колёса там, где их совсем не ждёшь. Даже рядом с подземными переходами. Если не вдумываться в суть вопроса, можно сделать очевидный вывод: «кегли» (да, так нас называют водители!) совсем оборзели. Даже таких радикальных аргументов, как оградки, не хотят понимать.
Мы привыкаем жить среди оградок и чувствовать себя нарушителями. Потому что жить в Минске и ни разу не перелезть через оградку просто невозможно. Бывает, так устаёшь, что двести метров до светофора кажутся марафонской дистанцией.
Пожилой человек может чувствовать панический страх перед подземным переходом, потому что знает: сил подняться по лестнице может и не хватить. А пожилой у нас в стране — почти каждый четвёртый. Демография, бессердечная ты тварь.
Думают ли о них здоровые и физически крепкие люди (к тому же почти все — автовладельцы), которые решают, где быть светофору с зеброй, где — подземному переходу, а где не быть ни тому, ни другому? Хотелось бы верить. Но, судя по тому, что вдоль дорог вырастают всё новые и новые оградки, в головах чиновников живёт и побеждает теория о злонамеренных пешеходах, которых во имя их же блага нужно перевоспитать.
Вместо эпилога
Оградки как средство, оградки как цель, оградки как городское проклятие. Удивительно, что в Минске есть пространства, свободные от оградок. Например (и это символично), площадь Свободы.
Даже если сакральная мечта белоруса не исполнится при жизни — он может быть уверен, что потом у него точно появится «свой кут». Есть какая-то трагическая ирония в том, что в стране, где получить землю в собственность трудно и дорого, большинство жителей могут назвать по-настоящему своим разве что участок на кладбище. И там тоже одни сплошные оградки. Что поделаешь — такова жизнь.
