Когда я поняла, что нужно поднимать старые черновики и оформлять мемуары издателя БДГ и бизнесмена Петра Марцева в книгу, мне было страшно. Помню, ехала в поезде из Вильнюса и первый раз открыла те файлы, сохраненные на флешке – сейчас они названы в книге «Борьба за власть или как меня не убили». Холодок пробежал по коже. В вагон зашли пограничники, и я стала инстинктивно прикрывать компьютер рукой – но, черт подери, текст был настолько интересным, что оторваться и закрыть ноутбук не было никакой возможности! Да, сейчас смешно вспоминать. За год, что я дописывала книгу, я чуть не спилась. Без бутылки красного вина садиться за текст было невозможно: больно, страшно, пусто и тоскливо.

Мне часто задают вопрос про краудфандинг – учитывая, что «Марцев» попал в топ площадки «Улей» за год как самый успешный проект. Коллеги хвалят за удачный коммерческий проект. Молодые литераторы просят совета. А я не знаю, что отвечать. Если бы не та запись с Петром, я бы не решилась на эту кампанию. Мне было страшно жить с этой книгой один на один, а здесь, глядишь, – за спиной легион в 420 человек, которые тебя поддержали, вписав свои фамилии в лист под проектом. Пожалуй, это было самым важным, что мне дал краудфандинг. На данный момент я раздала уже порядка 280 книг. Ко мне приходят забирать книгу известные люди, СЕО компаний отправляют водителей, оппозиционеры рассказывают, что Марцев не герой, а герой на самом деле – Позняк. Беларуские экспаты, постоянно проживающие в Европе, Штатах и Канаде, поручают забрать посылку своим стареньким бабушкам и дедушкам. Они приходят к нам в офис, я понимаю, что знаю от силы 10% заказавших – и это, наверное, означает успех.

Как я лично восприняла премию «обман года»

Как только началась краудкампания, лидеры мнений уже сложили мнение о книге. Я даже хотела сделать стикер и клеить на обложки «не читал, но осуждаю». Некоторые известные персоны, к слову, до сих пор ее не прочли, но мнение впечатано в бронзу – мол, Петр был краснобай и постоянно врал. Бороться с этим глупо. Хронологии ради упомяну, что недели за две до выхода книги я все же записалась на тайский бокс – казалось, сейчас самое время учиться держать удар. Вряд ли мне на жизненном пути придется применить эти знания к Старикевичу, который написал дурацкую колонку про «обман года», но пусть будет. Как говорила психолог Кристина Вязовская в интервью для сайта mag.103.by, «когда ты понимаешь, что настолько сильна, что можешь разбить доску, это меняет твой взгляд на мир, в том числе и на социальную возможность себя отстоять».

Тем, кто считает, что я выдумала эти истории, могу рассмеяться в лицо. Но честно говоря, такое обвинение гораздо легче пережить, чем обвинения Петра во лжи, причём от людей, близко с ним знакомых. Вот это обиднее всего, и здесь я ничего не могу поделать с собственным чувством вины. Я подставила его, вывалила откровения тет-а-тет в банку с пауками, не дав возможности объясниться. А ведь Петр знал законы общества, которые не дают права быть живым и непосредственным. Знал, как грызут здесь за собственное мнение, причём, свои же. Но отредактировать текст так, чтобы удовлетворить всех – значит, кастрировать повествование. Из полутысячи писем получила всего одно со словами: «Мне книга не нужна, удалите меня из базы». Слышите, Старикевич – одно из полутысячи! Хороший результат.

Моя любимая глава – «Бригада стерв»

Я ее воспринимаю не как упрек, не как желтый скандал, а как колоссальную мотивацию – делай то, что ты любишь, лучше всех. Насчёт секса журналисток с чиновниками мне смешно. Недавно закончила смотреть сериал Финчера «Карточный домик». Помните момент, где коллега Зои Барнс, журналистка из «Геральд Трибьюн» говорит: «Я в твои годы спала со всеми ради информации. Так хотелось работать в Белом доме»? Да, так устроен мир. Женщина в мужском мире играет по их правилам. Журналистика – неблагодарный малооплачиваемый труд, где люди способы на все ради того, что называется четвёртой властью. Ключевое слово – власть. Почему это плохо – спать ради информации? А не ради информации – нормально? Может, женщину нужно определять замуж в возрасте восьми лет, и впоследствие забивать камнями за подозрение в измене? Если ты можешь добыть информацию без постели, ты молодец. Если ты считаешь, что ни кусочка от тебя после такого секса не убудет – пожалуйста. Это ведь все вопросы табу и воспитания. Все люди разные, кому-то случайный перепихон не стоит вообще ничего.

Лично я считаю: для того, чтобы взять у человека хорошее интервью, идти с ним в койку совершенно не обязательно. После секса хороший разговор точно не получится, а если уж он получился до – то зачем тогда делать это после? На самом деле, не одна я умею раскалывать собеседников на откровения. Секрет тут прост – ты буквально «взгрызаешься» в человека, считываешь невербальные реакции, гипнотизируешь взглядом и держишь паузу: говори, говори, говори. Нет ничего важнее того, что ты слышишь здесь и сейчас. Но самое важно начинается потом, когда вы прощаетесь, и у интервьюера остается запись.

Как делать интервью, чтобы собеседнику не было мучительно больно

Я снимаю все, до междометия. Там, где у опытного интервьюера уходит час, у меня это три часа. Близкие смеются надо мной: заплати 10 долларов студенту, пусть снимает тебе записи с диктофона. Я пробовала. Не получается. Приходится переслушивать и вставлять пропущенное – то, что другой человек посчитал неважным. Когда я говорю с собеседником, важно все, вплоть до интонации и поворота головы. Потому друг Петра Роман Костицын в послесловии к книге и написал, что слышит в буквах живого Марцева. А он там и есть живой, каждое слово, вздох, смех, буква. Я знаю себя, я дотошна. Меня не коробит сленг, я не вырезаю эмоций и не сглаживаю углы. Ощущение, которым руководствуюсь, следующее – если разговор искренний, ладони потеют, и под коленками дрожь – я уже вижу, как сильно и мощно это будет в буквах.

Что дальше? Редактура. Это магия. Попробую объяснить. Если вы когда-нибудь в жизни сами давали интервью журналисту, а потом получали снятый текст, вы не могли не испытать разочарования. «Неужели это я говорю? Такой глупый, нервный и не очень привлекательный человек». Моя задача – чтобы у интервьюируемого не возникло вот этого разочарования. Я должна уметь закончить мысль за него, если в ту секунду ему в голову не пришло нужного слова. Если уж вы залезли человеку в голову, и он перед вами раскрылся, будьте добры отточить его мысли до совершенства. Иначе нет смысла этим заниматься. Помню, мы поспорили с Валентином Акудовичем, сможет ли он во всей книге найти главу, перепечатанную мной из журнала «Доберман». Я внесла в книгу наше самое первое интервью с Петром, которое он же сам и согласовывал. Это была глава про землетрясение в Спитаке. Валентин Васильевич не догадался, где находится вычитанный Петром кусок, и это стало моим маленьким праздником – раз профессиональный редактор не увидел разницы, значит, я стопроцентно попала в стиль Петра.

Поскольку в книге описана политика, у меня часто спрашивают, не было ли у меня проблем по этой части. Помню, какие-то отставные ребята из КГБ пытались через знакомых найти мой телефон, чтобы рассказать, что такое публиковать нельзя. Пока все, тьфу-тьфу. Жаловаться не на что.

Сама я читала книгу раз 170, и знаю ее наизусть. Сейчас говорят, издание выдерживает пять прочтений – потом обложка ломается.

Если хотите спросить о книге – я буду ждать вас в книжном магазине «Логвинов» 14 декабря. Мы начнем в 19 часов, а закончим в 20. Для тех, кто никак не может забрать книгу, это будет шанс сделать это. Ну или купить ее на месте, если не успели стать донатором.

Кнігарня «Логвінаў» находится по адресу: проспект Независимости, 37А.