Виктор Гузовский – опытный менеджер, которому за трудовую биографию много где и кем пришлось поработать: в России, Украине, Казахстане, Африке и Европе. Последнее время Виктор занимался бизнес-консалтингом, помогая зарубежным производителям выходить на рынки СНГ. До этого коммерческий директор Euroshop делал карьеру в крупных компаниях вроде Procter&Gamble, где прошел славный путь, по его собственным словам, «от сперматозоида до маршала»: начинал торговым представителем по Гомельской области, а закончил как глава представительства Procter&Gamble в Беларуси. А после этого в 2002 году Виктора отправили в Западную Африку директором по экспорту, где в его ведении было аж 12 стран. Вот об этом подробнее.

KYKY: Виктор, вы долгое время провели в Африке. Понравилось?

В.Г.: Ну, как сказать. Когда я жил в Республике Кот-д'Ивуар, там случился переворот, а после началась гражданская война. Там вообще интересно политики ко власти приходили.

25 декабря 1999 года в стране произошло не только католическое Рождество, но и военный переворот, организатором которого был бывший армейский офицер со смешным для нашего уха именем Роберт Гей. Он тут же объявил себя президентом. А где-то через год провёл типа народные президентские выборы, ознаменованные массовыми беспорядками. Дело в том, что большинство других претендентов на президентский пост были отстранены от выборов по решению Верховного суда. Гей попытался сфальсифицировать результаты выборов, объявив себя победителем. Но подлог был настолько очевидным, что, когда спустя пару дней генерал опять провозгласил себя президентом, по призыву лидера оппозиции Лорана Гбагбо жители Абиджана восстали и взяли штурмом президентский дворец. Официально победителем выборов был признан Лоран Гбагбо.

Меньше чем через три года, в сентябре 2002 года, в Абиджане против него был совершён военный мятеж, который организовал наш старый приятель Роберт Гей. Рисковый был дядька. За что и поплатился. В ходе мятежа Гей, его жена, а также министр внутренних дел страны Эмиль Бога Дуду были убиты. Мятеж был подавлен, но послужил началом гражданской войны между политическими группировками, представлявшими север и юг страны. В заварушку вклинились Буркина-Фасо, Нигерия и еще кто-то из соседей. И, конечно, Франция. Мирных соглашений им достичь не удавалось аж до 2010 года. Пока в ходе совместной операции ООН и французских войск Лоран Гбагбо не был отстранён от власти. Теперь там президент избирается прямым голосованием сроком на 5 лет с возможностью переизбрания один раз.

Там я общался и с ребятами из Французского Легиона, и российско-украинскими (surprise!) командами вертолётных «техников». До того, как оттуда начали всех эвакуировать, было много всяких историй: в комнату отеля, где я жил, ломилось местное народонаселение, я баррикадировал двери и с бейсбольной битой отбивался от «страждующих» – поскольку по их меркам там жил белый богатый человек, у которого можно было чем-то поживиться.

КУКУ: Чем они отличаются от нас? В смысле африканцы от беларусов?

В.Г.: Народ там живет очень интересный – ленивый до невозможности. Зимы нет, одежда особо не нужна: купил одни шорты (или спер где-то) – и ходи весь год в них. Опять же банан какой с неба упал – о, вот и еда. Для бедных слоев населения, которые живут по окраинам города, такое понятие как канализация вообще не существует, эту функцию выполняют океан: они туда гадить ходят. Я жил в бунгало при гостинице. Оно было буквально в метрах в 20-30 от океана, я подумал: «Ой, как хорошо, буду с утра выходить на пробежку вдоль берега, а потом так замечательно окунаться в тепленькую океанскую водичку». И вот, как-то утром я выхожу и вижу картину: вдоль всего этого берега через каждые 10-15 метров голые ж*пы местного населения. Они сидят, смотрят вдаль горизонта и гадят, а потом океан всё это дело туда, в сторону горизонта, уносит... И как-то я потом не купался больше, расхотелось.

На самом деле все страны в Западной Африке очень разные. Есть такая замечательная страна Бенин. Обычная бедная африканская страна, но были два факта, которые тогда меня очень сильно поразили: это растущие там какие-то уникальные ананасы, вытянутые по форме и похожие на дыню-торпеду, невероятно вкусные и сладкие, но которые не экспортируются, потому что я больше их нигде не видел. Может, их немного, может, это национальное достояние – неизвестно. И второй удивительный факт: там матриархат.

У них всем местным бизнесом владеют женщины. Директор компании, топ-менеджеры, хозяйки бизнеса – непременно дамы. Женщина всем рулит и заправляет, а мужики, считается, на подхвате: подай-принеси, переставь меня отсюда туда.

Опять же, еда там необычная, пару раз я пытался поесть в их местных забегаловках фастфуда и местного мелкого частного предпринимательства. Но после того, как я зашел на рынок один раз и увидел, как там продается мясо, несколько пересмотрел свой рацион и места приема пищи. Стандартная температура там +35, мало того, что стоит жара, так и очень большая влажность, потому что берег океана. Ты приходишь на рынок, а там запах непередаваемый. И вот, сырое мясо лежит крупными нарубленными кусками, и на этом мясе сидят кучкуются упитанные мухи. Большая черная женщина стоит с пальмовым листом и лениво этих мух отгоняет. Раз в пять минут она этим пальмовым листом махнула – мухи разлетелись, потом она задумалась – мухи опять присели на мясо, до следующего пальмового листа. Словом, я там был уже близок к принятию вегетарианства. Но поскольку я жил в гостинице, принадлежавший русской семье, я ел ту пищу, которую они предлагали у себя в ресторане, в том числе и самолепные, дорогие моему сердцу пельмешки – знал, что они это мясо не покупают на базаре. Или ходил во французский ресторан, где в качестве предлагаемой продукции не было никаких сомнений.

KYKY: А вот интересно: пошел бы там бизнес «все по одной цене»?

В.Г.: Думаю, что магазины Euroshop там бы неплохо прижились. Потому что там народ какой? Денег у них мало, они не сохраняют, не сберегают на будущее, как мы. Если говорить понятными конструкциями: вот, допустим, продается стиральный порошок у нас в больших упаковках по 6 кг. Абсолютно любому понятно, что, покупая такую фасовку на граммах, мы получаем стоимость этого порошка дешевле, чем в маленькой коробочке. И они там тоже это понимают, но нет денег, чтобы купить запас на год впрок, как это сделают беларусы. Вот прямо сейчас есть 50 франков на 50 граммов порошка, одну стирку. Которые и нужно купить. Я тогда работал в Procter&Gamble, и мы специально для этих африканских стран вывели на рынок такую упаковку на одну стирку: она пошла просто на «ура». То же самое получается с этим форматом «одной цены» в Euroshop – покупаешь ровно столько, сколько у тебя есть денег в кармане.

KYKY: Кто вообще придумал эту фишку – магазины одной цены?

В.Г.: Изначально сеть Euroshop – супермаркеты одной цены – была придумана в Германии в 2004 году. С типичной немецкой педантичностью и любовью к порядку. Ведь Schum Euroshop – семейное предприятие, ведущее свою историю с 1877 года. И до сих пор они удерживают лидирующие позиции на рынке необычной для нас концепции Alles 1 €. За прошедшие 12 лет они здорово выстрелили, открыв более 250 филиалов и создав порядка 1600 рабочих мест. И поэтому решили развивать всё это дело на необъятном российском рынке. Но дело в том, что у компании Euroshop в России есть конкуренты: та же сеть российских магазинов Fix Price. Поэтому, оглянувшись по сторонам, они увидели беларуский рынок, на котором понятия «всё в одну цену» практически нет. И решили развиваться в этом направлении. Тем более, прикинув, что и наш рубль – дай бог ему здоровья – по отношению к мировым валютам вроде бы стал стабильнее. Почему бы не попробовать здесь? Для начала открыли один магазинчик, и он показал довольно неплохие результаты. Поэтому, опять же с типичной немецкой практичностью рассчитав, что здесь надо гораздо меньше денег вкладывать, чем в России, было решено срочно занять эту прекрасную нишу и ее быстро и активно заполнять. На сегодняшний день открыто уже девять магазинов. К концу следующего года есть надежды выйти на цифру в 150-200 магазинов по Беларуси.

KYKY: А сами вы в свой магазин ходите?

В.Г.: Конечно. Могу книжку взять почитать на сон грядущий. Немногие верят, но у нас продаются даже книги. Причем за качество товаров мы отвечаем: это не какое-то «шило» самое дешевое, которое можно было собрать, это просто недорогие товары, оправдывающие свою цену. Люди, которые частенько наведываются в такие магазины, говорят, что им нравится: если у них условно 10 рублей в кармане, они понимают, что на эти деньги можно купить четыре товара. Не нужно смотреть на ценники в магазине – всё стоит одинаково. Тем самым они экономят свое время, нервы и деньги. Вот буквально сегодня я купил яйцерезку и набор пластырей. Когда приходишь в большой магазин за продуктами, вечно забываешь о подобных мелочах, ведь они не лежат все возле кассы. Тем более, продавцы наши меня пока не слишком хорошо знают в лицо, я, можно сказать, «тайный покупатель». А значит могу проконтролировать обслуживание и провести небольшое исследование покупательского спроса: у каких стендов больше всего народа, чем интересуются. Часто у нас проходят акции, когда какие-то позиции товара продаются за 2:20 по принципу «бери две, плати за одну». Не на определенный ассортимент, а постоянно меняющийся.

Вот тот же пластырь – штука нужная, скоро начнется весна, сезон заклеенных пяток. Надо будет и мне, и жене, и детям.

А у нас любой любительнице шопинга – просто рай. Можно за небольшие деньги удовлетворить свои покупательские амбиции: купила нужных в хозяйстве мелочей, вышла с шестью, например, покупками, а потратила – всего ничего. Прекрасно же!

KYKY: Как получается продавать все товары по одной цене?

В.Г.: Ситуация такая: компания является изначально заказчиком у первого производителя и не гонится за высокой маржинальностью. Поэтому есть возможность держать цену на низком уровне и не иметь никаких нареканий по качеству продукции. Вопреки всеобщему мнению, что everything is made in China, у нас достаточное количество товаров, произведенных в европейских странах. Мы даже хотим взять на себя такой челлендж, как беларуские товары.

Дело в том, что сейчас 100% поставок идет через распределительный центр в Московской области, когда весь товар комплектуется там. Но какой смысл возить беларускую косметику сначала туда, а потом обратно? Работа с местным производителем позволит, в том числе, и держать невысокие цены, и поднять рентабельность, и уменьшить какие-то операционные расходы. И позволит быстрее вкладываться во вновь открывающиеся магазины.

KYKY: Что происходит на данный момент с покупательской способностью беларусов?

В.Г.: Покупательная способность стала какой-то странной. С одной стороны, она однозначно упала. Но с другой, в кафе и ресторанах почему-то народу очень много. Безработных вроде как становится больше, и зарплаты не поднимаются, и люди готовы идти зарабатывать меньше для того, чтобы просто у них была какая-то работа. Так как я сейчас занимаюсь набором сотрудников, это очень четко прослеживается: люди, которые раньше считали, что следует работать не меньше, чем на 1000 долларов в месяц, сегодня с большим удовольствием идут на 800 руб. Потому что вариантов других нет. А если денег становится меньше, то и покупательская способность становится меньше, потому что кушать хочется всегда примерно одинаково. Вот и выбирают люди между докторской колбасой и галстуком Ferragamo.

KYKY: Есть какие-то нюансы в беларуском законодательстве, которые вы бы предпочли изменить?

В.Г.: Есть, конечно, некоторые слегка странные вещи, сугубо наши беларуские. Допустим, у нас по законодательству на каждом товаре в розничной торговле должен быть ярлык с ценой. Но так как любой товар у нас стоит 2:20, то добуквенное выполнение этого закона немножко глупо выглядит. Но нам приходится брать пистолеты и наклеивать на каждый товар вот эти 2:20. Несмотря на то, что они иногда и эстетический вид портят. Такова жизнь. Мы пытаемся следовать всем нормативным актам и пока (тьфу-тьфу!) всё получается. Сейчас думаем о вводе в ассортимент продуктов питания, чтобы могли продавать какие-то печеньки, конфетки в небольших упаковках, опять же, что важно – беларуского производителя. Но суть в том, что магазины, которые продают продукты и непродовольственные товары, должны соответствовать разным требованиям. Нас немножко беспокоит, потому что это как мишени себе на лоб повесить для санинспекции и прочих проверяющих органов. Такие проверки – это, с одной стороны, правильно, но иногда эти вещи чересчур жесткие. Помягче бы.