Судя по тексту «Ja byl v Minsk», город тебе очень понравился, да?
Ты знаешь, до этого я не был ни в одной постсоциалистической стране: Польша особо не в счет, так что Минск – это, конечно, шокирующее открытие для меня. Как в хорошем, так и в плохом смысле. Например, когда мы приехали на вокзал и спустились в метро, первое, что я увидел – посреди станции стоит такая высокая скульптура с серпом и молотом. Я был шокирован, что такие вещи существуют до сих пор! И весь город – широкие улицы, этот… как вы его называете, проспект Независимости? И новая библиотека, да вообще все! Я как будто попал в прошлое. Но, с другой стороны, я чувствую, что этот город – как другие крупнейшие европейские столицы. Я был в Берлине, Париже, Лондоне, и в Японии был, так что могу сказать: Минск стоит на одном уровне с теми величайшими городами, которые все так хотят увидеть. И было жалко, что не так много людей имеют сегодня возможность открыть его для себя. Минск ведь такой большой и красивый город! Я был по-настоящему изумлен. И я пытался показать в песне, какое крутое чувство этот город оставляет после себя.
Насколько я поняла, Минск – это пока единственный город, который вдохновил тебя на написание песни. Значит, чувство и правда было очень сильным…
Может, даже и не сам город. В смысле, город же состоит из разных вещей: люди, архитектура, бары-кафе-рестораны. В один из дней мы даже ходили смотреть местные достопримечательности. Я, например, видел Национальный театр оперы и балета, там, где когда-то те молодые ребята танцевали hard bass (Смеется). И все эти маленькие опыты и открытия – они тоже вдохновили меня.
А кто эта муза, за которую ты поднимаешь бокал в песне?
Вообще моя муза – это diva, goddess, что-то божественное, что вдохновляет меня на написание музыки. А в ситуации с конкретно этим треком я старался адресовать эту строчку одной минской девушке, с которой у нас получились очень классные отношения.
А кто тебя позвал первый раз играть в Минске?
Мой друг музыкант Vaiperis предложил мне поехать с ним, поучаствовать в апреле в Black Milk Beatmakers Battle #2 в «Малаке». Музыка, которую я там играл, – это мои старые темы, в основном beat-музыка, такая очень электронная, без вокала. Ты миксуешь хип-хоп с чем-то вроде техно и получаешь глубокое лос-анджелесское звучание. Это electronic beats, который теперь очень популярен в Литве, хотя во всей Европе уже понемногу идет на спад. Но как я понял, в Минске особо нет beat-культуры, более популярен олдскульный хип-хоп с речитативом, как его, наверное, исполняли в каком-нибудь 98-м.
А в Вильнюсе проходят такие баттлы?
Да-да, у нас была битва битмейкеров год назад, и там ребята играли музыку в этих новых электронных направлениях. В наших баттлах мы только проверяем компьютеры и контроллеры с кнопками и все такое, а играем вживую. А в Минске, в «Малаке», было такое чувство, что ребята все подготовили дома, записали на диски и просто проигрывали, не делая практически ничего. Так что когда я играл после баттла, все очень странно смотрели на меня, типа что это я такое делаю. Есть фотографии, на которых я окружен людьми, и все смотрят на монитор компьютера, на программу, которой я пользуюсь, на все эти маленькие кнопочки так, как будто совсем не понимают, что у меня за ПО и что с ним можно делать.
Когда ты был в Минске, тебе бросились в глаза какие-нибудь постсоциалистические элементы города и жизни в нем?
Самое смешное, что все это я почувствовал, когда еще был в Литве и делал визу. В белорусском консульстве никто не говорил по-литовски, они вообще вели себя довольно грубо и раз пять посылали за какими-то дополнительными документами. А охранник вообще вел себя так, что в какой-то момент я и вовсе перехотел ехать в Минск, потому что боялся. И если бы в Беларуси все было так, как в этом консульстве, я бы ее, наверное, возненавидел. Но когда приехал в Минск, все было наоборот. Может, конечно, потому, что к нам относились, как к туристам, не как к резидентам, но за два дня мы не увидели никаких ограничений, никаких из ряда вон выходящих ситуаций. Рестораны, места отдыха и общественный транспорт, мимика и одежда людей – все было, как в Литве. Разве что вот памятники и один околополитический разговор бабушек еще в поезде. Но это, думаю, не в счет: в Литве некоторые пожилые люди тоже любят поностальгировать о «счастливых» временах.
Белорусы вообще чем-то отличаются от литовцев?
В тех ситуациях, что я видел, белорусы были гораздо более дружелюбными, очень отзывчивыми, интеллектуальными и мультикультурными.
Скажи, а во второй раз ты тоже приезжал играть?
Да, это был «Party-lectorium. Электронная музыка без границ». Такой скорее форум, чем вечеринка. Меня пригласили из Дома прав человека в Вильнюсе, это было частью общего проекта об отмене визового режима при пересечении границы между Литвой и Беларусью. Приехало много очень талантливых музыкантов из разных стран.
Что-то особенное запомнилось?
Еще бы! Например, там был один парень из Украины. Он делал вообще сумасшедшие вещи! Играл на световых лампочках: включал и выключал их, и получалась музыка, выделывал всякие штуки с джойстиками и антеннами. Он такой взрослый, суперстильный, знаешь, в пиджаке, в очках и с бородой. Он не выглядел как обычный электронный музыкант, он как с другой планеты. То, как он играл, – одно из самых сильных моих впечатлений от этого визита в Минск.
Я где-то вычитала, что ты учился в иезуитской гимназии. Какое у тебя отношение к религии?
Ну, я думаю, я более религиозен, чем большинство моих сверстников из Вильнюса. У некоторых людей неправильное представление об этой школе, они думают, что религия – это что-то, что нас прямо-таки заставляют делать там, но они не видят другой стороны. Нам, например, преподавали очень много психологии. И мы постоянно ездили в такие специальные летние лагеря на природу, где учились лучше понимать друг друга и убеждались, что все, что нас окружает, идет от Бога. Вообще, я думаю, что обучение в этой школе позволило мне вырасти как личности. Я понимаю больше, чем многие мои друзья, которые учились в других школах, и за то, кем я стал, многие годы буду благодарить именно эту школу и учителей. Например, я пою в хоре (это самый большой хор в Литве), так вот когда я захожу на репетицию и вижу там из семи поющих ребят шестерых из нашей гимназии, то понимаю, что мои родители не ошиблись, когда меня туда привели.
Children Of Troy (feat. Aistė) by Fingalick!
Так ты начал петь там?
Нет, я начал петь еще в три года. Была такая детская группа «Теле-бим-бам», сейчас это целая студия. В детстве я был звездой! (Смеется). По сути, именно там началось формирование меня как музыканта, именно оттуда у меня нет страха сцены.
А как и когда ты начал играть?
Кажется, мне было 16. Я делал музыку дома, потом выкладывал в интернет, но был не то чтобы успешным. Было несколько музыкальных форумов, я делал трека по два в неделю, выкладывал там. Меня много критиковали – типа идея неплохая, но ты не знаешь, как это нормально сделать, как перенести свою идею в компьютер. Проблема была в том, что мои треки звучали нереалистично, что, в общем-то, довольно дерьмово. Но я продолжал выкладывать треки на этих форумах и именно там встретил многих своих друзей. Вот, в частности, Vaiperis. Он всегда подталкивал нас всех что-то делать. И именно с тех времен я считаю, что музыкальные сообщества – это очень важно. Всегда нужно, чтобы тебя кто-то критиковал.
Vaiper Boyfriend Ophex Homeproduction Fingalick - Afraid of Bad People by Fingalick!
Чем белорусская музыкальная индустрия отличается от литовской?
Ну, так как наше общество более открытое, глобальное и космополитичное, мы принимаем больше новых течений в нашу музыкальную культуру и индустрию. Понятно же, что Интернет сегодня – все. Мы бы не смогли сделать и доли того, что сделали, если бы не слышали, как это делают, например, американцы. Выбор музыки очень важен. Может быть классный диджей, у которого достойная техника, он очень мило миксует треки, но его знание о музыке, его интеллектуальный уровень – как у девятилетнего. Если ты хочешь быть успешным диджеем и успешным музыкантом, нужно каждый день искать что-то новое в музыкальных блогах, форумах, слушать новые релизы. Я думаю, белорусским музыкантам нужно не бояться пускать больше новых мировых трендов в свою индустрию. И еще обязательно играть вживую!
Какие у тебя планы на ближайший год?
Я еду в Англию этой осенью, буду учиться в университете в Кенте. У них там есть такая программа – технология музыки, вот я на нее поступил. Надеюсь, что там я научусь чему-то новому с технологической стороны, подучу английский, а заодно и отдохну от всего, попытаюсь сосредоточиться на своих мыслях и идеях.
Фото: журнал Pravda
А в Литве нет ничего похожего?
Есть в Каунасе. Программа называется почти так же, но уровень там совсем другой. В Литве совсем не учат, как продавать то, что создаешь. Я знаю одного парня, тоже литовца, который учился на этой программе в Кенте, так вот он рассказывал, что там они реально учат людей, как грамотно показывать и продавать свои работы.
Но сегодня ты не зарабатываешь особо на своей музыке?
Разве что за выступления получаю немного. Я же не продаю свою музыку, мои треки были пока только в коллективных релизах. Когда я начал делать эти штуки с вокалом, то стал больше ездить по фестивалям. Но я же не могу выступать каждую неделю с одними и теми же треками, все быстро устанут от этого.
Как ты думаешь, после Англии вернешься в Литву?
Пока у меня именно такой план. Хотя я еще бы хотел поучиться на какой-нибудь магистратуре в США, но я же не знаю, как повернется жизнь. Но что я знаю точно: ни в одной стране мира я не буду до конца своим и мой дом – здесь, в Вильнюсе.
А в Минске ты бы смог жить?
Да, почему нет. Если бы, конечно, все, чем я живу, было такого же высокого качества, как в Европе. Единственная проблема была бы, пожалуй, с языком. Когда нужно было выбирать второй язык в гимназии, между русским и немецким я выбрал русский. Я учил его четыре года, но, когда закончил, понял, что вообще ничему не научился. Мой дедушка – поляк, с моим отцом они говорят по-русски, и в детстве мы с ним тоже пытались говорить на этом языке, но как-то не особо вышло. Хотя читать кириллицу, я, например, могу. Есть один сайт на русском с релизами, я открываю его каждый день; так вот там я вполне ориентируюсь, понимаю тексты и навигацию в целом. А так в разговоре, бывает, и слова не разберу.
У тебя есть мечта?
Ну, самая большая на сегодня – работать на радио BBC One диджеем или, может, продюсером. Еще я понял, что хочу делать саундтреки к фильмам и компьютерным играм.
Я видела, на твоей страничке даже есть два трека с народными вокальными мотивами.
Это да, я скачал несколько гигабайт литовской национальной музыкой, она мне безумно нравится. Очень уважаю всех этих людей, которые ездили по деревням и собирали умирающий фольклор. Я хотел бы использовать эти записи, дать им новую жизнь. В общем, я не хочу, чтобы от меня ожидали чего-то, я считаю, что каждый трек должен быть разным. Звук, стилистика, конечно, все те же, но постоянно нужно экспериментировать.
Кто и что вдохновляют тебя?
Джайлс Питерсон с BBC One, слушаю его радиошоу постоянно. Джон Уильямс, который делал музыку для «Звездных Войн» и «Властелина Колец». Еще электронный музыкант Джеймс Блейк – у него потрясающий голос.
А почему ты до сих не выпустил альбом?
Это хороший вопрос. Для альбома у меня вроде бы все есть, даже обложка, но теперь я как-то уверен, что хочу делать релиз. Я бы, конечно, выложил его в интернете и сделал бы бесплатным. Но после этого лета я понял, что хочу немного притормозить. Хочется, чтобы люди знали меня по другим вещам, не только по всем этим вокальным трекам, а по чему-то более серьезному, во что я вкладываю больше усилий и души.
Bedwetters & Love Letters by Fingalick!
То есть останавливаешь проект Fingalick?
Понимаешь, я бы хотел, чтобы меня считали скорее композитором, а не диджеем, продюсером или певцом. Сегодня люди приходят на концерт, они ждут двух-трех вокальных треков, а потом уходят. Такое чувство, что им неинтересно все остальное, что я делаю. Например, расскажу, как было с песней «Natalie Portman». Я сидел смотрел кино, у меня появились какие-то мысли, я записал их, написал музыку, вывесил в интернете и пошел спать. Когда проснулся, там были тысячи прослушиваний и куча комментариев. А я ведь сделал этот трек всего за вечер, и мне он даже не понравился с утра; я чувствовал, что если бы делал его с утра, он был бы совсем другим, или его даже вообще не было. Я не чувствую, что прилагаю максимум усилий сейчас к тому, что пишу, а хочу выпускать только те треки, в которых уверен на все сто.