Первая девушка Алексея уехала домой после очередного скандала и больше не вернулась. Вторая — выпрыгнула с балкона второго этажа, когда парень закрыл ее дома. А третья сбежала от молодого человека, когда тот затащил ее в малолюдное место в парке и удерживал изо всех сил. Все отношения Алексея складывались по одному сценарию, а замкнутый круг удалось разорвать благодаря единственной в стране коррекционной программе для мужчин, применяющих насилие в отношениях. ИМЕНА узнали, почему агрессорам тоже нужна помощь, насколько эффективна коррекционная программа и что должно произойти, чтобы такая программа заработала по всей стране. А пока работа с агрессорами у нас не налажена, пострадавшим от домашнего насилия продолжает помогать проект «Убежище для женщин и детей».

Опустошение и чувство вины

Леша (имя изменено по просьбе героя — прим.ред.) познакомился с первой девушкой в компании друзей. Сначала она ему не понравилась, даже немного раздражала. А потом у ребят все неожиданно закрутилось, они стали вместе жить. «Там была в основном страсть», — так описывает свои первые серьезные отношения сам Леша. Тогда ему было 20 лет. 

Леше было очень хорошо с девушкой. Только вот он сходил с ума от одной только мысли, что она может с ним когда-нибудь расстаться. Будто это его разрушит или убьет.

— При малейшей ссоре я запирал дверь и прятал ключ, не давал девушке выйти из дома, — вспоминает 38-летний Алексей. — Она хотела побыть одна и просила ее оставить, а я, наоборот, навязывался на разговор по душам. Однажды в порыве ярости я стукнул кулаком по дорогущему на тот момент телефону, который сам же ей и подарил. А еще мог дать пощечину или толкнуть, хотя понимаю, что одной пощечиной можно навредить человеку или даже случайно убить.

После каждой ссоры Леша чувствовал опустошение и чувство вины. Ему становилось стыдно. Парень извинялся перед девушкой и дарил ей подарки. А она прощала до тех пор, пока эти отношения ей окончательно не опостылели. После полутора лет совместной жизни первая девушка Леши уехала к себе домой и больше не вернулась. 

Через год Леша путешествовал в другом городе и познакомился со второй девушкой. Он почувствовал невероятную близость, как будто встретились две родные души. 

Первые два-три месяца в отношениях все было хорошо. А потом начиналась «какая-то хрень»:

— Я стал всячески ее контролировать, ревновал к бывшему парню, при возможности залазил в телефон и проверял переписки, удерживал ее дома силой. На самом деле, она не давала мне поводов и не провоцировала. Мое поведение ничем нельзя было оправдать. Однажды во время ссоры я снова закрыл квартиру и спрятал ключи, так она выпрыгнула с балкона второго этажа и уехала на такси. 

Вторая девушка добавила Лешу в черный список на телефоне и заблокировала в соцсетях. Больше они не виделись.

Леше было 26 лет, когда он познакомился с симпатичной учительницей. Девушка очень его привлекла своей искренностью и открытостью. А еще они обнаружили общий интерес к путешествиям.

Однажды в совместной поездке Леша пригрозил девушке оставить ее одну за тысячи километров от дома. Это было первым «звоночком».

Потом парень узнал, что девушка болезненно воспринимает любое негативное мнение о себе, и, когда дело дошло до конфликтов, пытался ее всячески опозорить:

— Я приходил к ней домой, рассказывал родителям какие-то байки, распространял слухи среди общих знакомых. Грозился, что расскажу в школе, будто она продает наркотики детям. Однажды девушка вызвала на меня милицию. Там я тоже навыдумывал сказок, вывалил наружу кучу личных подробностей, и меня отпустили.

Алексей в порыве ссоры мог сказать, что покончит с собой. Хотя на самом деле в его голове никогда не возникало таких мыслей. Или парень мог завести с девушкой разговор про женитьбу. Но это не было реальным намерением, а всего лишь попыткой привязать к себе человека.

Когда третья девушка Алексея сказала, что хочет расстаться, у молодого человека созрел план:

— Я понимал, что сейчас мы будем проходить малолюдное место в парке. Я не собирался ее убивать. Но я не мог допустить, чтобы она ушла. Схватил ее за руки, затащил в низину, швырнул на землю и велел заткнуться. А дальше не знал, что буду с ней делать. Просто держал силой и все.

Девушка притворилась, что подвернула ногу, и попросила помощи. Алексей поднял ее и отвез в больницу. Оттуда девушку забрала мама. После этого случая ей пришлось уехать из страны и оборвать все связи с Алексеем.

Все отношения молодого человека развивались по одному сценарию и заканчивались на каком-то надрыве и всплеске эмоций. Парень не хотел никому причинять боль, а где-то в глубине души мечтал о хороших крепких отношениях. Он понимал, что с ним происходит что-то ненормальное, но не знал, в чем причина и как это исправить.

Свое агрессивное поведение в отношениях Алексей связывает с детством. Когда он баловался, мама часто говорила ему, что уйдет и не будет с ним разговаривать. Вот сейчас он и боится потерять близкого человека и всеми силами привязывает к себе. 

Психолог Роман Крючков утверждает, что нет единой причины гнева и агрессии мужчин к своим близким:

— Это может быть и генетика, и черты характера, и психологическая неустойчивость. Но чаще всего психологи склоняются к такой версии: люди неосознанно копируют из детства такую модель поведения с родителей. Говорят, хочешь воспитать ребенка — просто измени свое поведение. И это правда.

С 2007 года Роман пять лет работал в социальном центре с жертвами домашнего насилия. Он понимал важность того, что делает, но часто не видел результата. Для положительного эффекта нужно было работать с двумя сторонами: не только с жертвами, но и с агрессорами. Правда, для агрессоров на тот момент не было никаких программ. 

Интеллектуалы, артисты, священники и сидевшие

Роман Крючков и его коллеги начали разрабатывать коррекционную программу для мужчин, применяющих насилие в близких отношениях, в 2013 году при поддержке Фонда ООН в области народонаселения (ЮНФПА). Наши специалисты на протяжении двух лет адаптировали американскую модель программы, с учетом отсутствия госфинансирования и плохо развитой социальной инфраструктуры. По такой же американской модели успешно работают с агрессорами в Британии, Швеции, Польше и других странах мира.

Спустя два года в Минском городском центре социального обслуживания семьи и детей собралась первая группа мужчин, желающих изменить свое поведение. Одни попали в программу по собственному желанию, других — обманным путем привели жены, ссылаясь на якобы встречу с семейным психологом.

Программа для мужчин бесплатная и рассчитана на шесть-восемь месяцев. На индивидуальных консультациях психолог смотрит, есть ли у мужчины проблемы с психикой, алкогольная или наркотическая зависимость в активной стадии, оценивает риск, насколько безопасно женщинам и детям оставаться наедине с агрессором. Зависимость и неуравновешенная психика — серьезные поводы не допустить мужчин к занятиям, где они будут раскачивать всю группу. Психолог оценивает риск и направляет клиента либо к другим специалистам, в зависимости от проблемы, либо на следующий  этап, где проходят еженедельные групповые занятия.

На этих занятиях мужчины рассказывают о своей мотивации и ожиданиях от групп, делятся опытом и обсуждают волнующие их темы: насилие над детьми, как работает спусковой механизм гнева, как отследить, что ты вот-вот провалишься в неуправляемое состояние, и что с этим делать.

— Моя задача не исправить мужчин, а помочь им принять ответственность за свои поступки, — объясняет Роман Крючков. — На наши встречи приходят мужчины совершенно разных возрастов — от 20 до 50 лет. Это и интеллектуалы, и артисты, и священники, и неоднократно сидевшие. Всех их объединяет одна проблема.

За пять лет более 100 мужчин успешно прошли весь курс коррекционной программы в Минске. 70-80% мужчин, которые заканчивают ее полностью, перестают применять насилие.

Как правило, практически все агрессоры отказываются от проявления физического и сексуального насилия в отношениях. В некоторых случаях могут сохранятся разные формы психологического насилия, что не всегда могут проверить специалисты.

Наш герой Алексей попал в программу в 2019 году. Он случайно наткнулся на статью в интернете про мужчин, которые гневно и агрессивно ведут себя в отношениях:

— Я сразу понял: если не обращусь за помощью, то все мои отношения будут заканчиваться печально. Оказалось, программа действительно работает. Во-первых, на группах я понял, что не одинок в своей проблеме. Во-вторых, научился распознавать, когда и как начинают происходить вспышки агрессии. И осознал, что справляться с ними можно по-другому. Элементарно, взять паузу на полчаса и пройтись либо позвонить кому-нибудь, кто в теме и может помочь.

Алексей признает, что проблема не улетучилась полностью. Он до сих пор замечает в себе попытки контролировать партнершу, но быстро их отслеживает и пресекает. О физическом удерживании и пощечинах речи не идет — мужчина отказался от таких методов.

«Вылавливание мужиков»

Коррекционная программа для мужчин-агрессоров успешно работает в Минске, а вот в регионах она не прижилась. Внедрить программу попытались территориальные центры социального обслуживания населения Бреста, Гродно, Кобрина и Барановичей.

Минские специалисты обучили региональных психологов, но группы для агрессоров там так и не заработали. Причины разные: трудности с оснащением материально-технической базы в местных госучреждениях, отсутствие помещения для групповых занятий, проблемы с оплатой труда специалистов.

Сейчас коррекционная программа для мужчин, кроме Минска, успешно работает лишь в Борисове. Это пример того, как программу удалось адаптировать в условиях небольшого города. Занятия с агрессорами там проходят бесплатно на базе некоммерческой организации. Полноценная группа собралась в 2016 году, и с тех пор программу закончили около 60 клиентов. 

— По началу я встречал какое-то отторжение от мужчин. Тем более, город у нас небольшой, по сравнению с Минском, многие друг друга знают, — рассказывает о трудностях ведущий коррекционной программы в Борисове, директор частного социально-просветительского учреждения «Центр социальной помощи и поддержки групп риска «Стимул к успеху» Андрей Максименко. — Мужчины старались скрывать свою неприязнь. Тем более, мы подписываем договор о неразглашении, стараемся, чтобы наши беседы не выходили за рамки центра.

До начала пандемии коронавируса Андрей Максименко проводил занятия для двух групп агрессоров. В первой группе мужчины собиралась добровольно или по рекомендации партнерш. А вторая группа — это домашние агрессоры, которые находились на учете местного отделения милиции. 

— Договориться с местными органами власти и РУВД было очень трудно. Участковые не понимали, зачем им раз в неделю вылавливать мужиков, которые стоят на профилактическом учете, и свозить в отделение. Я им объяснял: несколько раз приведете, зато потом случаев насилия в семьях станет меньше, — вспоминает Андрей Максименко. — Через пару лет местное РУВД написало обоснование, и я как приглашенный специалист стал приходить раз в неделю в отделение милиции, чтобы работать с агрессорами. Обычно эти мужчины приходили, отмечались и уходили. А тут я со своей программой. Сначала их было трудно удержать на пару часов. Потом я разъяснил пользу для них, и занятия вошли в привычку.

В прошлом году Андрей добился, чтобы группа «подучетников» приходила не в милицию, а к нему в центр. Тогда мужчины заинтересовались программой еще больше и стали приходить массово. Однако с августа прошлого года РУВД приостановил работу с некоммерческой организацией. Соответственно, группа подучетников в коррекционной программе больше не участвует. 

Группа добровольцев тоже поредела. Руководитель связывает это с самоизоляцией и непростым экономическим положением: мужчины предпочитают тратить время на зарабатывание денег, нежели на психотерапию. Некоторые желающие продолжают заниматься на индивидуальных консультациях онлайн. Групповая работа остановлена до лучших времен.

Страх перед наказанием

В концепции законопроекта «О противодействии домашнему насилию», который в 2018 году жестко раскритиковал Лукашенко, большое внимание уделялось работе с агрессорами. Мало просто защитить жертву насилия, важно еще выстроить систему, которая позволит избегать ситуаций насилия в последующем.

Концепция законопроекта предлагала ввести коррекционную программу для мужчин как альтернативную меру наказания. Агрессоров, не причинивших тяжелых телесных повреждений партнершам, направлял бы в такие программы суд. Мужчин, которые успешно прошли корректировку поведения и отказались от применения насилия, предлагалось освобождать от тюремного заключения.

Планировалось, что коррекционные программы заработают и в местах лишения свободы. Успешное прохождение такой программы давало бы возможность заключенным получить условно-досрочное освобождение.

Увы, все эти задумки так и остались на бумаге. В то время, как другие цивилизованные страны успешно пользуются ими на практике.

К примеру, в США 70% агрессоров попадают в коррекционную программу в принудительном порядке через суд. Причем там такие программы платные, хоть занятия проходят на базе общественных организаций. Эти организации покрывают административные расходы за счет клиентов, а государственные гранты тратят на обучение специалистов.

— Государство не может массово отправлять в тюрьмы агрессоров, потому что в большинстве своем они — законопослушные граждане, которые исправно платят налоги. Вот в США и нашли такой баланс между наказанием и альтернативной возможностью исправиться за свой счет, — рассказывает Галина Десятова. Она три года была модератором групп для мужчин-агрессоров в Бостоне (США). Сейчас работает руководителем проекта, в рамках которого была открыта Мужская анонимная консультационная служба — общенациональный сервис для мужчин в Беларуси.

Бостонская коррекционная программа состоит из двух этапов. Первые 8 занятий (по два часа в неделю) модераторы групп читают мужчинам короткие лекции: что такое насилие, какие формы бывают, последствия для детей и партнерши. Чтобы перейти на следующий этап, агрессоры должны признать факт совершенного насилия, взять ответственность за свои действия и рассказать об этом в группе.

На следующей стадии оказываются 70% агрессоров. Кто-то попадает в тюрьму, кто-то не приходит на занятия из-за проблем с алкоголем или наркотиками, а кому-то нечем платить за занятия. Второй этап состоит из 32 занятий. Здесь мужчины работают в группе, делятся своим опытом и обсуждают конкретные случаи насилия.

Статистика показывает, что 60% мужчин, прошедших коррекционную программу, не привлекаются за домашнее насилие повторно в течение двух лет.

Галина Десятова считает, что еще много чего должно случиться, прежде чем коррекционные программы для агрессоров станут успешно работать в Беларуси. На данный момент у нас в стране недостаточно отлажена система помощи пострадавшим от домашнего насилия. Единичные убежища для жертв насилия существуют за счет донорских средств или иностранной безвозмездной помощи, а не государственных ресурсов. У судей, прокуроров и адвокатов нет четких механизмов, как действовать в той или иной ситуации домашнего насилия. А значит, нужно вкладывать средства в повышение квалификации специалистов и прописывать необходимость коррекционных программ на законодательном уровне.

— Я побывал на стороне агрессоров и понял, что страх перед наказанием реально может остановить, а вот безнаказанность очень расслабляет.

Жертвы насилия у нас крайне не защищены, — уверен Алексей. — Просто сажать в тюрьму — нет смысла: наша система не исправляет человека, а временно убирает его из общества. За решеткой люди перенимают еще худшую модель поведения, а потом возвращаются в семьи еще более озлобленными. Если бы у нас были альтернативные возможности, многим людям это помогло бы избежать разрушения — как жертвам, так и агрессорам.

Алексей уже полгода встречается с девушкой. Он ей сразу рассказал, что проходил коррекционную программу для мужчин-агрессоров. Молодому человеку было важно дать девушке выбор — принимать его особенность или нет. Она приняла. 

Где получить помощь

Если вы узнали в себе агрессора

1.   Изучите красное колесо власти и контроля. Понятная схема поможет вам разобраться в разных видах и формах проявления насилия, а также идентифицировать факты насилия в отношении своих близких.

2.   Обратитесь за помощью в Мужскую анонимную консультационную службу (МАКС). Это новый сервис для мужчин, где можно конфиденциально задать вопросы по телефону или в чате на любую тему, в том числе и про насилие в отношениях.  

3.   Запишитесь на бесплатную программу по корректировке поведения в Минске у Романа Крючкова или в Борисове у Андрея Максименко. Здесь вам помогут осознать проблему и решить ее.

Если вы стали жертвой домашнего насилия

1.   Позвоните на общенациональную горячую линию для пострадавших от домашнего насилия по номеру 8-801-100-8-801 (с 8 до 20 часов). Специалисты сориентируют и подскажут, что делать в каждой конкретной ситуации.  

2.   Обратитесь в кризисную комнату местного территориального центра. Таких комнат больше 130 по всей стране, и они есть почти в каждом районе. Стоит учитывать, что время пребывания там ограничено и заселиться туда можно после сбора пакета документов.

3.   Можно экстренно заселиться в любое время суток в Убежище для женщин и детей, пострадавших от домашнего насилия. Экстренная линия для размещения в Убежище работает круглосуточно +375 29 610 83 55.  

Как вы можете помочь

Пока коррекционные программы для мужчин-агрессоров не заработали по всей стране, а проблема домашнего насилия остается как никогда актуальной, вы можете поддержать проект ИМЕН «Убежище для женщин и детей». Благодаря вам у пострадавших от домашнего насилия появится возможность уйти от агрессоров. Благодаря вашим пожертвованиям за год 100 женщин и детей смогут начать новую жизнь — без насилия.

— К нам попадают женщины с детьми со всей Беларуси. Они убегают от мужчин-агрессоров, с которыми примирение невозможно. Это продуманные люди, которые хотят уничтожить женщину. Хотят, чтобы женщины смирились со своим положение, терпели и целовали им ноги. Они никогда не признают свою вину, а только будут оправдывать свои действия, винить партнерш, манипулировать детьми и нарушать условия мирных договоренностей, — уверена Ольга Казак, руководительница Убежища для женщин и детей, пострадавших от домашнего насилия.