Если вы читали уголовный кодекс Беларуси (вдруг у вас есть тяга моральному селфхарму), видели в нём 157 статью – «о заражении ВИЧ». По этой статье ВИЧ-положительный человек, который кого-то заразил, мог сесть в тюрьму на два года, на семь или даже на 13 лет – в зависимости от «умысла» и обстоятельств заражения. Статья 157 работала даже в тех случаях, когда пострадавший не имел никаких претензий к ответчику. Приведём простой пример: допустим, Юля ВИЧ-отрицательна, но её парень Андрей ВИЧ-положителен. Если Юля рассказала врачу о том, что Андрей случайно заразил её, врач может передать эту информацию милиции. И тогда Андрею грозил тюремный срок, хотя Юля не планировала такого исхода. К счастью, в декабре 2018 года в законе появилась поправка – ВИЧ-положительных людей декриминализовали, теперь они могут заниматься сексом без параноидальной оглядки на уголовный кодекс. По новой норме, если ВИЧ-положительный человек предупредил партнёра о своем статусе, он автоматически не становится преступником, если без умысла заразит этого партнёра.

Увы, практика не всегда быстро догоняет написанные законы – даже в Минске некоторые врачи еще требуют у пациентов назвать имена их любовников с положительным ВИЧ-статусом. В такую ситуацию попали наши герои – Илья и Евгений, гомосексуальная пара из Беларуси. Илья называет их союз «интересной парочкой» – и все из-за разных ВИЧ-статусов. Илья с самого начала отношений знал о статусе Евгения – говорит, это его «не смутило и не покоробило». Но однажды у парней во время секса порвался презерватив. В таких случаях ВИЧ-отрицательный человек может получить бесплатную постконтактную терапию – на что Илья и рассчитывал. Но, по его словам, в Городской клинической инфекционной больнице на Кропоткина врач отказалась давать ему лекарство, так как он не назвал имя своего парня. Мы выслушали историю ребят, попробовали получить терапию сами и спросили врача, правозащитника и юриста, как защищать права и своё здоровье в таких ситуациях.

Почему врач отказывает в терапии парню, который не назвал своего ВИЧ-положительного партнёра

Илья, ВИЧ-отрицательный парень, чей партнёр имеет положительный ВИЧ-статус: «Это случилось с нами пару месяцев назад. Однажды у нас порвался презерватив – мы сразу посоветовались друзьями, у которых ВИЧ-положительный статус. Они рассказали, куда ехать и что нужно сделать, чтобы получить терапию. Мы поехали в консультативно-диспансерный кабинет по ВИЧ на Кропоткина – то самое место, где выдают лекарства, принимают анализы и консультируют в вопросах, связанных с ВИЧ. Мне нужно было получить ПКП (постконтактную профилактику). В кабинете меня выслушали, врач с недовольным лицом спросила: «Как зовут партнера? Говорите». На вопрос, мол, зачем эта информация, дали ответ, что меня нужно поставить на учет. И сказали, что о подобных случаях врач должен докладывать правоохранительным органам. Получается, в Беларуси до сих пор не отменен закон [о криминализации ВИЧ-положительного партнера] – даже если партнер предупреждал о своем статусе, человек все равно несет уголовную ответственность. Я уточнил этот момент, а мне пояснили, что партнер может понести ответственность за этот инцидент.

На разъяснения, что я не хочу сдавать своего партнера, врач сказала: «Откуда мне знать? Может, вы клевещете на какого-нибудь человека? Вдруг вы сейчас пойдете продавать лекарства, которые я вам выдам?».

По сути, она отказалась давать мне лекарства из-за своих подозрений. Естественно, я не стал сдавать своего партнера! Этот закон неправильный. По идее, ответственность за свое здоровье я должен нести сам. А врач оставила меня без медицинской помощи, руководствуясь своими предположениями.

Я сам когда-то работал консультантом по вопросам ВИЧ: делал экспресс-тесты, консультировал, давал советы и рекомендации. Я знаю, что после незащищенного полового акта времени для ПКП очень мало, всего трое суток – и постепенно риск заражения увеличивается. На мой взгляд, врач поступила очень непрофессионально.

В итоге нам помогли ребята из СПИД-Центра в России, за что им огромное спасибо. Анализы я шел сдавать только в конце того месяца. У меня даже была мысль – если все-таки «плюсану», то хочу попасть на прием к тому самому доктору. Ведь это она поставила под угрозу мое здоровье и жизнь. Но анализ все же оказался отрицательным – только это заслуга человека, который помог в России, а не беларуских врачей».

Как заниматься сексом с ВИЧ-положительным партнёром, если я «отрицательный». Говорит врач

Николай Голоборудько, врач-инфекционист: «Самая эффективная профилактика передачи ВИЧ в дискордантных парах (где один партнер ВИЧ-положительный, а второй – ВИЧ-отрицательный. Неважно, это гетеро- или гомосексуальные пары) – это приём антиретровирусной терапии ВИЧ-положительным партнером. Терапия подавляет вирус, и в организме, а также в сперме или вагинальной жидкости его становится недостаточно для заражения. Сейчас мы говорим о правиле «Н=Н»: «неопределяемый = незаразный». То есть терапия подавляет вирус до неопределяемого тестами уровня, и человек становится не заразным.

В Беларуси, как и во многих других странах, нет документа, который бы четко определял показания для постконтактной профилактики (ПКП) ВИЧ-инфекции, и это связано с объективными трудностями. На практике ПКП предоставляют в случаях профессиональных контактов (например, если медсестра укололась шприцем, которым забирала кровь у ВИЧ-положительного пациента), в некоторых бытовых контактах (например, если ребёнок нашел в песочнице неизвестный шприц и укололся) и в некоторых случаях половых контактов (например, после изнасилования неизвестным).

Медикаментозная профилактика после других случаев незащищенного полового контакта иногда нужна, но она не должна становиться заменой заботе о безопасности и использованию презерватива.

Были ситуации, когда человек получал ПКП (препараты нужно принимать 28 дней), а уже на следующий день после этого снова приходил со словами: «Так снова получилось – дайте таблетки ещё раз». Либо на вопрос «когда был этот половой контакт?» слышишь ответ: «Ну, все эти выходные, и ещё пару раз». А ПКП эффективна при максимально раннем начале приёма – не позже трех суток от контакта.

Для людей, которые имеют частые незащищенные половые контакты со случайными партнерами  – например, для мужчин, имеющих секс с мужчинами, или женщин, занимающиеся секс-бизнесом – есть стратегия доконтактной профилактики (ДКП, или по-английски PrEP). Это постоянный ежедневный приём антиретровирусных препаратов – одна таблетка в сутки – на весь период рискованного поведения. Сейчас накопились научные данные, подтверждающие эффективность и безопасность ДКП, и сейчас активно обсуждаются возможности начала работы программы ДКП у нас в стране.

Антиретровирусные препараты в Беларуси закупаются за средства госбюджета и бесплатно выдаются пациентам. В аптеки препараты не поступают, купить их за свои деньги в Беларуси нельзя. Исторически такая стратегия была обоснована так: нужен был широкий доступ к лечению многих пациентов, при этом прием препаратов должен контролироваться врачом. Сейчас как раз обсуждается целесообразность выдачи таких лекарств не врачом, а работниками общественных организаций.

За последние три года число новых случаев ВИЧ-инфекции в Беларуси не растёт, но 
и снижать его сложно – в первую очередь из-за вовлечения в эпидемию потребителей инъекционных наркотиков. Они часто отказываются от терапии либо принимают таблетки нерегулярно. Вторая проблема – стереотипы о ВИЧ как о болезни «наркоманов и проституток». В итоге каждый из нас недооценивает риски заразиться ВИЧ – и это приводит к частой практике небезопасного полового поведения».

Имею ли я право не сдавать партнёра? А если назвал – его накажут? Что говорит закон

Ирина Статкевич, председатель организации «Позитивное движение», которая помогает людям с ВИЧ-инфекциями и наркозависимостью: «В законах Беларуси все еще существует дюжина запретов для людей с ВИЧ-положительным статусом. В 2018 году внесли изменения в норму «детям, живущим с ВИЧ, запрещено заниматься спортом» – теперь такого запрета нет. Еще раньше людям с ВИЧ было запрещено усыновлять детей, а сейчас эту статью пересмотрели, хотя в ней и остались нюансы.

В Беларуси принята поправка к статье 157 УК РБ, которая снимает ответственность с ВИЧ-положительного человека, предупредившего партнера о своем статусе. Раньше эта статья сходу предусматривала уголовную ответственность за угрозу передачи ВИЧ, даже если пострадавшая сторона не имела никаких претензий. А ведь инициировать возбуждение уголовного дела имеют право даже врачи-инфекционисты, к которым люди, живущие с ВИЧ, обращаются за помощью.

Конечно, хотелось бы чтобы уголовную ответственность за заражение ВИЧ в Беларуси отменили полностью. Но, зная высокую инертность законодательства, мы сами обсуждаем возможные шаги, чтобы исправить ситуацию. Во-первых, нужно переквалифицировать дела по статье 157 с публичного обвинения в частное обвинение. Это такие дела, которые возбуждаются не по инициативе МВД или прокуратуры, а только по требованию пострадавшего.

Во-вторых, нужно исключить возможность шантажа со стороны ВИЧ-отрицательного партнера. Например, оформить его согласие на вступление в половой контакт с ВИЧ-позитивным партнером.

Либо дополнить в тексте статьи 157 фразу «заведомое поставление в опасность заражения» словами «в случае непринятия мер по профилактике заражения (это отказ принимать терапию или пользоваться презервативами)». И в-третьих, нужно четко определить термины закона. Например, «заведомое поставление в опасность заражения» (в чем заключается заведомость?), «заражение по легкомыслию или с косвенным умыслом» (в чем заключается легкомыслие и косвенный умысел, чем они отличаются от небрежности?). Эта размытость позволяет трактовать статью слишком широко. В последнее время эта тема много обсуждается, есть реальные случае лишения свободы. Многие люди стремятся сохранить тайну любой ценой, чтобы не нанести вред ВИЧ-положительному партнеру.

Пока порядок получения терапии не определен. Поэтому общее требование называть своего партнера вряд ли существует. Возможно, доктор спрашивал об этом, чтобы оценить риск заражения. Если ВИЧ-положительный партнер получает антиретровирусную терапию и эффективно лечится, он имеет неопределяемую вирусную нагрузку, а риска заразиться нет. Увидев, что последние результаты партнера «хорошие», доктор может решить, что человек не нуждается в ПКП. А если партнер не лечится, имеет плохие показатели, тогда ситуация действительно экстренная.

Конечно, в первую очередь нужно работать над статьей 157. Также нужно снижать стигму ВИЧ-положительных людей. Например, не указывать диагноз «ВИЧ-инфекция» на справках в детский сад или школу. Есть нормы, которые кому-то могут казаться незначительными, но практика показывает, что они могут сильно изменить жизнь человека».

Дают ли мне терапию, если я скрываю партнёра. Испытываем на себе

Раз Илье отказали в терапии, возможно, лекарств не дают людям, которые не раскрывают имён своих партнёров. И хоть поправки в закон внесли в 2018 году, «на местах» они могут попросту не применяться.  Мы решили опытным путём подтвердить или опровергнуть свою догадку – и я пошла на приём в тот же центр сама.

Это богом забытое здание. Я думала, что буду одна на приём к врачу, но приходится даже посидеть в очереди около получаса. На коридоре толпится четверо мужчин и одна женщина. Оказывается, среди них есть семейная пара. Все эти люди смотрят друг на друга исподлобья и с интересом рассматривают каждого «новенького». Думаете, там есть анонимность? Из-за двери доносится звонкий голос врача, который что-то объясняет пациенту – слышно даже, как ему нужно принимать лекарства и через сколько прийти на повторный приём. Моя история такова: мой партнер ВИЧ-положительный, я о статусе знаю. Мы предохраняемся, но во время секса презерватив порвался. Захожу к доктору:

– Здравствуйте. У меня ВИЧ-отрицательный статус, а у моего партнера – ВИЧ-положительный. У нас был секс, и во время секса порвался презерватив. Что мне делать?
– Откуда вы уверены о своем статусе?
– Я сдавала кровь на ВИЧ, когда ложилась в больницу
– Как давно это было?
– Чуть больше месяца назад.
– Хорошо... Когда был половой контакт?
– В воскресенье.
– Конкретнее. Когда: ночью или днем?
– Ночью.
– С воскресенья на понедельник?
– Да, очень поздно.
– Примерное время помните?
– Около четырех часов утра.
– Так… Еще успеваете для ПКП. Кто партнер ваш?
– А это важно?
– Ну, он терапию принимает?
– Да, принимает.
– Хорошо (задумчиво). Давайте свой паспорт, есть у вас? Нет? Тогда попросите кого-нибудь сфотографировать или съездите домой за ним, мы работаем до шести. Сколько вам ехать? 
– Да тут недалеко.
– Скорее бегите! Поймите, у нас лекарства – под запись в журнале. Мы будем вас ждать, времени мало осталось.

Это не та врач, которая отказала Илье – та ушла в отпуск. Тем не менее, вопрос о личных данных партнера все равно прозвучал, хоть и не в принудительной форме.
Все равно вполне возможно, что без задней мысли некоторые пациенты говорят врачам имена партнёров. Ну и сколько в базе МВД Беларуси таких людей, неизвестно. Но я даю себе отчет, что гетеросексуальной девушке даже в кабинете врача бывает проще, чем гомосексуальному парню. Так что для чистоты эксперимента мы повторяем визит, только на этот раз с диктофоном к доктору идет мой знакомый. Его легенда повторяет историю Ильи и Евгения.

– Здравствуйте.
– Здравствуйте.
– Мне нужна консультация, я могу здесь это сделать? 
– Да, конечно.
– Получается так: я сам ВИЧ-отрицательный, но мой партнер ВИЧ-положительный. Он сказал, что он проходит курс. Но это с его слов, я бы хотел узнать...
– Я вам не скажу, проходит он курс  или нет. Это засекреченная информация
– Нет, вы меня не так поняли. Я бы хотел узнать, что мне делать, если порвётся презерватив. Я читал, что за это [заражение партнёра] есть уголовная ответственность.
 – Да, уголовная ответственность есть, вплоть до лишения свободы на восемь лет. Если партнер ваш пьет таблетки, он практически не имеет шанса вас заразить – даже если контрацепция будет повреждена во время полового процесса. Если же он будет пить таблетки с пропусками, то для вас риск высокий – 50/50. А если у вас порвался презерватив, есть такое понятие – постконтактная профилактика – профилактика назначается в течении 72 часов после момента контакта.
– А если, предположим, порвался презерватив... Какова дальнейшая судьба моего партнера? 
– Если порвался презерватив, в первую очередь вы должны думать о себе. Если такое случилось, вы должны обратиться в наш кабинет за получением профилактики. В нерабочие дни и ночное время – в приемное отделение нашей больницы, там всегда есть минимальный запас препаратов, пока не работает наш кабинет.

По поводу уголовной ответственности для партнера – даже если вы согласны на эти риски, то все же не мы занимаемся этим. Этим занимаются эпидемиологи.

– Хорошо, но я ведь не обязан указывать его имя?
– Просто там проводятся какие-то расследования, и вам придется указать его имя.
– Если я не укажу его имя, я не смогу пройти курс?
– Нет, поверьте, эпидемиологи обладают «инструментами» чтобы узнать его.
– То есть они будут решать его судьбу?
– Нет, решать будет в любом случае суд. Просто есть определенные документы, которые они обязаны заполнять, а по этим документам следственные органы будут решать, возбуждать или не возбуждать уголовное дело.
– То есть его фамилия, имя, отчество будут фигурировать?  
– Я не знаю, что там за механизм, просто знаю, что он есть. Мне это знать не обязательно, я этим не занимаюсь.
– Понятно, спасибо, до свидания.
– До свидания. Но в первую очередь думайте о себе.

Что делать, если мне не дают терапию. Говорит юрист

Виктория Фёдорова, юрист организации «Правовая инициатива»: В Беларуси есть уголовная ответственность за «заведомое поставление другого лица в опасность заражения ВИЧ и за заражение по легкомыслию или с косвенным умыслом ВИЧ лицом, знавшим о наличии у него этого заболевания». По закону люди, в отношении которых «есть достаточные основания полагать о наличии ВИЧ», могут подвергаться принудительному медицинскому освидетельствованию.

При этом «достаточное основание» – это прямое указание человека, имеющего ВИЧ, на другого человека как на возможный источник своего заражения. Ну, или как на лицо, бывшее с ним в половом контакте. Если врач требует указать данные своего партнера, скорее всего его отправят на освидетельствование к врачу и, возможно, привлекут к уголовной ответственности.

На самом деле, принуждение указывать данные своего партнера может нарушать статью 27 Конституции: никто не должен принуждаться к даче показаний и объяснений против самого себя, членов своей семьи, близких родственников. Кроме того, по статье 28 Конституции каждый имеет право на защиту от незаконного вмешательства в его личную жизнь, то есть не обязан сообщать о своих партнерах. Ну а по Закону «О здравоохранении» медицинские и фармацевтические работники обязаны квалифицированно выполнять свои обязанности и уважительно относиться к пациентам, соблюдать их права. В этом случае [в истории Ильи и Евгения] медработник обязан оказать медицинскую помощь независимо от того, сообщит ли человек, кто его партнер. Если вам откажут, вы можете обжаловать действия этого медработника».