Каким должен быть язык чувственной любви? Советские предки в «Энциклопедии молодой семьи» рекомендовали: «чем правильнее и нежнее проводит муж любовную игру, чем больше нежных слов он успеет сказать своей любимой (некоторые врачи по этому поводу говорят, что женщина должна купаться в ласковых словах, как в тёплой ванне), тем скорее и сильнее она почувствует возбуждение, тем больше радости принесёт ему». Прошло пару десятков лет, и российское издание Psychologies (август 2012) в заметке «В поисках идеального любовника» отмечает: несмотря на то, что большинство девушек хотят чуткого и нежного партнёра, на сайтах знакомств они толкают совсем другие речи: «Хочу сумасшедшего, горячего секса! Люблю властных, грубых, наглых и пошлых! Муррррр … Я очень послушная девочка».
В тексте «Большая любовь… и никакого секса» российского издания Joy (июль 2013) одобряется такое поведение: для хорошего секса вредны взаимное уважение и политкорректность. Ему нужны неэтичный эгоизм, повелительные наклонения и изысканные унижения: «Я купила этот латексный костюм для тебя!», «Давай сделаем это на грязной мостовой!», «Я плохая девочка, накажи меня!», «Трахни меня, как животное!».
Такие «грязные» разговоры давно стали само собой разумеющимся в западной массовой культуре. Вспомним песни «Talk dirty to me» от Poison, «Bed of nails» от Alice Cooper («First we're gonna kiss. Then we're gonna say dirty little words only lovers say») или «Turn me on» от Accept («I can't wait to get you down on the dirty floor»). Сегодня эти традиции осваиваем и мы.
Свод нехитрых правил для dirty talks
1. Станьте аморальными
В 2001 году Барбара Кислинг выпускает гид для хороших девочек, где отмечает, что хотя у отличниц бывает неплохой секс, они им не живут и им не дышат. Для этого надо стать плохой девочкой и позволить себе большее, чем говорить «я хочу заняться с тобой любовью», а потом только тихо постанывать. Такие рекомендации пользуются спросом и сегодня. Парни хотят быть плохими мальчиками, хулиганами и негодяями, а их девочки – развратницами (minx), шалуньями (slut) и грешницами. Женщине, согласно Кислинг, также советуют признаваться мужу, что из-за него она превращается в знатную шлюшку (whore) и хочет, чтобы её звали сучкой.
Что значит быть нехорошим человеком в постели? Это утверждать, что ты – существо из низших слоёв общества, не способное контролировать свои страсти и сублимировать сексуальную энергию.
«Негодяй» – это тот, кто хочет подарить объекту своей любви жаркую ночь, а не все звёзды на небе и своё надёжное плечо.
«Самки» со своей стороны сознаются, что они – озабоченные. «Дорогой, я забыла надеть нижнее бельё. Хочу запрыгнуть на тебя и сделать это во всех комнатах, особенно возле окна». Можно инсценировать измену и кричать: «Да, давай быстрей, а то скоро вернётся мой муж! И не забудь заплатить мне». Так как отсутствие контроля – это состояние животного, то искусная любовница – это chick (цыпочка), которая умоляет своего альфа-самца: «Fuck me like I'm your farm animal».
2. Нарушайте цивилизованные запреты
Культурных людей отличают тактичные манеры, благодаря которым люди держатся на расстоянии, и их внимание приковано только к верхним частям другого тела. Распутных субъектов отличает неуважение к телесной неприкосновенности и их волнуют только постыдные части тела. Отсюда грешницы просят не просто с ними спариваться, но таскать за волосы, хватать за грудь, шлёпать по ягодицам и делать засосы на шее. Плохиши из Rammstein рекомендуют сначала уговаривать: «Будь моей маленькой сучкой. У нас же нет проблем: у тебя вагина, а меня член» («Pussy»), а потом: «Я приказываю тебе: наклонись и отвернись! Меня не интересует твоё лицо. Наклонись!» («Bück dich»).
3. Наслаждайтесь неравенством и насилием
Долгое время в обществе существовала иерархия между полами, что нашло отражение в эротизации власти. Многие женщины до сих пор предпочитают (хотя бы на словах) пассивную роль в любви.
Бесстыдницы должны говорить о своём восторге по поводу того, что её парень находится сверху, и что он может её просто поиметь («I just want to be used by you tonight. Can I be your personal toy?»). Или же она должна рулить и повелевать: «Ложись на спину, малыш, а всё остальное я сделаю сама». Неудивительно, что в грязных разговорах постоянно используется садомазохистская лексика.
4. Расскажите о своих извращениях
Согласно Фрейду, нормальным совокуплением является генитальная гетересексуальная любовь между взрослыми, которые не находятся в родственных отношениях. Тогда получается, что нас учат говорить о своих перверсиях: о фиксациях на предварительных фазах и о выходе за пределы генитального контакта. Например, в начале первого «Терминатора» Сара Коннор узнаёт, что до свидания «ненормальный» должен сообщить своей девушке: «Сначала я оборву все пуговицы на твоей блузке. Одну за одной. Потом проведу языком от шеи до твоей прекрасной груди. А потом медленно, медленно стяну с тебя джинсы. Сантиметр за сантиметром. Я буду облизывать тебя, двигаясь дальше и дальше вниз. А потом сниму бикини зубами». Распутницам советуют восклицать, как они обожают орально вдувать своим парням («Blowing you makes me so horny») и как они жаждут того, чтобы процесс эякуляции отразился на их лице или во рту («I want you to cum all over my face»).
Не приведёт ли такое общение к моральной и культурной деградации: очередному закату Европы и к постчеловеческому будущему? Правы ли консерваторы, которые давно забили тревогу? «Баронесса д'Орваль … сетует, мол, прежде девушка была «нежным, изысканным, робким созданием …». Нынешняя молодая особа, вторит ей преподобный Анри Боло… ведёт такие речи, «что даже гориллу вогнали бы в краску»» (Ф. Каста-Розас «История флирта»).
Даже либеральных людей смущает, что коммуникация между любовниками основана на рассказах женщин из секс-индустрии, которые нашли нужные слова для мужских тёмных фантазий. Например, такие, которые мы слышим в начале первого и последнего «Американского пирога»: «Давай, трахай меня, папочка! Глубже, глубже! Оседлай свою лошадку! Ты – дикий жеребец: у тебя такой большой! Любишь, чтобы пожестче? Ты меня разорвёшь!». Как отмечает гендерная исследовательница Эми Флауэрс, порнографические диалоги не выражают индивидуальность человека, но основываются на примитивных коллективных архетипах.
Многие сетуют на то, как скудно современные люди выражают свою любовь. «Можно ли найти что-либо уныло антиэротическое, чем ставшее притчей во языцех обращение яппи к своему партнёру: «Давай оттянемся хорошенько?» (С. Жижек «13 опытов о Ленине»).
Феминистки озабочены ещё тем, что такие диалоги поддерживают мужское господство и показывают женщин в невыгодном свете.
Попытаемся дать взвешенную оценку, учитывая, что для этого нужны обобщённые критерии, а не пристрастия по конкретным мелочам. По социологу Т. Парсонс если вы так не делаете, то вы – фундаменталист. Пример отсталой мелочности в постели – это, когда «… женатого человека полагалось спрашивать на исповеди, не «совокуплялся ли он в положении сзади, наподобие собак». И если оказывалось, что он так поступал, то должен был покаяться и на него следовало наложить «епитимью в десять дней на хлебе и воде». Близость с супругой во время месячных, перед родами или же в воскресенье влекла за собой такое же наказание» (Ж. Ле Гофф и Н. Трюон «История тела в Средние века»). Так как я не исповедую фундаментализм в сексе, то мои выводы таковы.
Во-первых. Самое главное – это результат
Согласно социологу М. Веберу, для современных обществ характерна этика ответственности. Последняя требует просчитывать последствия своих действий, и если ваши убеждения приводят к негативным результатам, то от них нужно отказаться или как-то их изменить. Поэтому если непристойные фразы доводят до сексуального блаженства, то они морально оправданы.
Плохи тогда те ценности, из-за которых принц Салина из фильма «Леопард» жалуется на свою судьбу: «Я мужчина полный сил. Как мне удовлетвориться одной женщиной, которая в постели осеняет себя крёстным знаменем, а после только и может сказать что «Иисус Мария!». Я сделал ей семерых детей – семерых! А поверите ли, отец мой, ни разу не видел её пупка» («История флирта»).
Во-вторых. Настоящие унижения должны быть запрещены
Эксперты разъясняют, что «плохое» (насилие и оскорбления) совершается только на словах, тогда как на деле любовники должны стремиться доставить друг другу наслаждение. Ещё эти ритуалы не препятствуют женской эмансипации. В книге «Why love hurt?» приводятся рассуждения Кэтрин Таунзенд из «The Independent» о тесной связи эротического с грубым и животным началом, как было показано в сцене с маслом в фильме «Последнее танго в Париже». В то же время она подчеркивает, что себя уважает и хочет встретить мужчину, который бы понимал её мысли, желания и чувства.
Наконец, подчёркивается, что есть много людей, для которых грязные слова являются неприемлемыми. Поэтому с христианкой или феминисткой нужно переключиться на другую волну. О том, что это не проблема, показывают нам посредством творчества музыканты. Например, рокеры из Scorpions обычно поют гадости: «Я для тебя – очередная плоть («Another piece of meat»), а утром я тебе, голодная сучка, снова подарю свои дюймы, чтобы с тобой не разговаривать («Rock you like a hurricane»). Но в репертуаре у них есть и романтичные баллады для интеллигентных барышень.
В-третьих. Культурно всё, где есть образование и поэзия
Невоспитанного человека отличает импульсивное поведение – он делает то, что взбредёт в голову. Так вот для dirty talks требуются серьёзные тренировки. В этом убедился Леонард из «Теории большого взрыва», когда в эпизоде «The Infestation Hypothesis» решил заняться сексом по скайпу с Прией. Сначала он всё сделал правильно («ты – грязная девка»), но потом всё испортил: стал её оскорблять неизысканно. Чтобы обучиться dirty talk, стоит посмотреть знаменитый клипа «Erotica» Мадонны. Ещё, согласно Б. Кислинг, плохая девочка глубоко дышит. Для сознательного дыхания (conscious breathing) также нужны упражнения, которые помогут заодно насытить мозг кислородом.
Интересно, что бесстыдные диалоги соответствуют критериям поэтического искусства. По Розенталю и Голле поэма – это не последовательное повествование или обоснованная аргументация, но выражение определённых качеств и интенсивного эмоционального сознания. Выходит, речи работниц секса по телефону, которые служат источником для dirty talks, – это поэтические произведения. Ведь они «используют флексию, ритм и устойчивые выражения слов, чтобы клиенты строили догадки о сексуальности, насилии, страхе, гневе и других элементов фантазии. Искусная телефонистка не говорит «Мне страшно» и тем более «Я тебя хочу». Она делает то, что позволяет создать эти эмоции, не прибегая при этом к эксплицитным описаниям», – пишет Э. Флаэрс.
В четвертых. Правильно то, что соответствует духу Эроса
Социолог Ева Иллуз определяет, что кризис любви на Западе связан с рационализацией. Ведь эротика – это отказ от разумного и морального с их однозначными правилами и идеалами справедливости и честности. Эротика возникает только в игровой и мистической атмосфере амбивалентности, многозначности и экстраординарности. Этого не понимают те феминистки, которые требуют, чтобы общение между мужчиной и женщиной в постели велось на нейтральном, асексуальном и политкорректном языке.
«Уже недостаточно спрашивать студентку, хотела бы она заняться с сексом. Теперь каждый шаг требует её согласия. «Если вы хотите снять её блузку, то вы должны спросить её об этом. Если вы хотите потрогать её грудь, то вы должны спросить её об этом. Если вы хотите рукой прильнуть к её гениталиям, то вы должны спросить её об этом».
На мой взгляд, эксперты по бесстыдностям нашли неплохое решение. Вот вам смысловая неоднозначность – когда любовники вербально унижают друг друга, а на деле пытаются доставить радость друг другу. А какой же амбивалентной становится жизнь мужчины, который на людях ведёт себя как приятный образованный субъект, но который «шалит» в субботу вечером или в воскресенье утром!
Таким образом, ничего плохо в непристойном дискурсе нет. Пусть у ортодоксов есть другие способы продемонстрировать партнеру любовь. Среди христиан есть сегодня продвинутые люди, которые предлагают, например, изучить книгу «Секс, романтика и слава Божья. Что необходимо знать каждому мужу – христианину», в которой пятая глава посвящена языку любви. Надеюсь, феминистки тоже порадуют нас эротическими гидами. Ведь в мире много мужчин, которых может завести такое: «Я прижала его к себе и прошептала ему на ушко: «Послушай, малыш, а ведь женщиной не рождаются, женщиной становятся». Я рассказала ему о тех вещах, которые ему никто не рассказывал: о лесбийском фаллосе и морфологическом воображаемом. Потом после многих оргазмов мы, потные и довольные, встречали рассвет беседой о фантазматической идентификации и принятии своего пола».