KYKY: Как вы попали в авиацию?

Владимир Борисов: Я вырос в районе первого аэропорта и всегда видел людей в форме и то, как взлетают и садятся самолеты. Так что у меня и не было других вариантов, куда после школы поступать, если не в летное училище. Ничего другого, кроме авиации, я и не знал. На весь СССР было пять заведений, готовящих пилотов, так что я проходил очень серьезную медкомиссию в Минске, а учиться поехал в Саратовскую область в Краснокутское лётное училище гражданской авиации. В Беларуси до сих пор нет своего летного училища, у нас готовят только инженерно-технический и диспетчерский составы. И беларусы, которые хотят стать пилотами, заканчивают авиационный институт в Ульяновске и правдами-неправдами перебираются сюда. Так что Россия — кузница наших летных кадров, сейчас много толковых молодых ребят пришло в «Белавиа» оттуда с красными дипломами.

KYKY: В пилоты берут только парней?

В.Б.: Нет, у нас в «Белавиа» летают Светлана и Наталья, и вот ждем третью «девочку», которая заканчивает Краснокутское училище. Сейчас нет дискриминации, если есть возможность, здоровье и желание – то почему бы и нет. Иногда пассажиры удивляются, когда видят, что второй пилот — женщина. В гостиницах бывает смешно при заселении, когда ты один мужчина в окружении большого количества красивых девушек. Какие-то стереотипы всё-таки существуют. Хотя в эфире мы слышим очень часто женские голоса, по всему миру очень много летает женщин-пилотов.

KYKY: Вам удалось выкроить время на интервью только в дороге, так что разговариваем мы в машине. А как у вас появился этот яркий Sportage?

В.Б.: Лет шесть назад я купил первый KIA Sorento как оптимальный вариант соотношения цена-качество большого авто с небольшим расходом топлива. А потом в салоне объявили «черную пятницу», и мы с женой решили посмотреть, что это за акция. Сразу влюбились в эту красавицу Sportage. Как сказал Генри Форд, любая машина хороша, когда новая. Но немаловажно, как к тебе относятся менеджеры: а в KIA они очень отзывчивые и грамотные специалисты. В Sportage высокая посадка, хорошая обзорность, большие удобные зеркала, очень нравятся парктроники и камера заднего вида. Удобно, что можно с руля поднять трубку телефона, а сам руль и сидения – с подогревом, что в нашем климате очень приятно. Да и возможность запускать дистанционно автомобиль очень экономит время по утрам при сборах на работу. Панель с кнопками интуитивно понятна, и, по сравнению с кабиной Боинга, когда садишься в салон, просто отдыхаешь. Не хочу обижать других производителей авто, но эргономика у KIA лучшая. У нас много родни живет в Европе, мы достаточно много путешествуем именно на этом автомобиле.

KYKY: А как ваш чихуахуа Сайпрус ведет себя в машине?

В.Б.: В основном спит на пассажирском переднем сидении.

KYKY: Я так понимаю, что учились вы на советской технике, а потом переучивались на Боинг?

В.Б.: Да, я учился на АН-2. 10 лет работал «на химии» – применение авиации в народном хозяйстве, разбрасывал удобрения с воздуха, опылял, обрабатывал от вредителей беларуские поля. Потом переучился в Актюбинске на ЯК-40, потом – на ТУ-154. Потом – уже на Боинг. Летчики учатся всю жизнь. Основное отличие, что в Боинге – только два пилота, и рассчитывать можно только на друг друга. В советских самолетах в кабине пилотов находилось приблизительно пять человек – обязанности распределялись проще. Сперва было трудновато вести самолет и осуществлять разговоры с диспетчером. Тем более, что все диспетчеры говорят с акцентом, и хотя мы должны придерживаться стандартной фразеологии, иногда проскакивает и сленг. Но с опытом приходит и понимание «локальных» английских языков.

KYKY: Все думают, что пилоты – счастливчики и видят весь мир.

В.Б.: Это не совсем верно. Мы редко где остаемся ночевать. Чаще всего мы прилетаем, пассажиры вышли, наземные службы убрали салон, загрузили питание, зашли новые пассажиры – и мы летим обратно. Максимум в аэропорту самолет стоит час. Обычно я совершаю два рейса в день. Так что, с большего, для меня Рим выглядит как Амстердам — такое же бетонное здание аэровокзала и взлетная полоса. Моя задача – перевезти пассажиров из точки А в точку Б максимально безопасно и комфортно. Есть, конечно, красивые места при заходе на посадку, как аэропорт в Тивате, в своеобразном ущелье, когда летишь между гор. Но все экипажи любят маленькие аэропорты с одной полосой: сел, срулил, всё. А не как во Франкфурте, когда ты по земле можешь ехать 20-30 минут до стоянки.

KYKY: А есть какие-то «любимчики» среди рейсов и аэропортов?

В.Б.: Как у всех, и у водителей есть любимые маршруты, и у врачей – операции, которые у него хорошо получаются. Нас готовят, чтобы мы были уверены на всех рейсах. Ночью никто не любит летать. Самый идеальный рейс —  около полудня, когда ты проснулся в 8, позавтракал и приехал на работу. Лично мне неудобно прилетать рано утром, после ночного перелета. Биологический ритм заставляет тебя бодрствовать, а следует лечь спать. Так что и у нас бывают джетлаги. До рейса я должен приехать не позже, чем за полтора часа, пройти медкомиссию, прийти на брифинг, получить предполетное задание и маршрут полета, посмотреть погоду на аэродроме, на запасных, какие есть ограничения, можно ли вообще лететь, рассчитать топливо, дать диспетчеру данные, проконтролировать загрузку воздушного судна, промониторить систему в кабине и дать разрешение на посадку пассажиров. Кстати, на 30 пассажиров по нормам положено не менее одного бортпроводника. Это объясняется вопросами эвакуации. А командир воздушного судна покидает его последним. Дважды в год мы на авиационных тренажерах отрабатываем все возможные аварийные ситуации, в том числе эвакуацию пассажиров, а также аварийную посадку на воду.

KYKY: А чем первый пилот от второго отличается?

В.Б.: Это в СССР был командир корабля и второй пилот. У нас в команде мы разделяем обязанности следующим образом: например, туда я лечу как Pilot flying, то есть отдаю команды и лечу, а мой коллега выполняет функцию Pilot Monitoring. На обратном пути мы меняемся функциями. Это полезно для опыта.

KYKY: А не пробовали ли вас переманить другие авиакомпании?

В.Б.: Да, были предложения от российской авиакомпании. Когда командиру корабля при приглашении на работу обещают подъемные вплоть до 10 000 долларов. Но хорошо там, где нас нет. Мне некомфортно находиться в гостиницах, в разъездах. Я знаю, что чистая и свежая отутюженная женой одежда висит в шкафу, и если меня сейчас вызовут из резерва в рейс, я быстро переоденусь и полечу. Сейчас все компании стараются сделать зарплату для пилотов на одном уровне, как раз, чтобы не было таких перебежек. Ну и возрастной момент есть уже, я вообще-то в авиации 36 лет. Это в 20 лет мне было интересно на уникальном АН-2 с шасси-лыжами полететь на остров Врангеля за Полярный круг против встречного ветра.

KYKY: А есть какие-то суеверия и приметы у летчиков?

В.Б.: У каждого есть свои приметы, но никто о них не рассказывает. Кто-то поглаживает самолет перед или после рейса, благодарит его, или, например, пилоты не фотографируются возле самолета перед рейсом. Бортпроводницы же, наоборот, очень любят селфи делать – на то они и девочки. Ну и расследования авиакатастроф по Discovery Channel перед полетом не принято смотреть.

KYKY: А случаются ли служебные романы у пилотов и бортпроводниц?

В.Б.: Конечно, как и везде. Но такие семьи никогда не летают вместе. По очевидным причинам. У нас есть и династии пилотов, которые летают разными рейсами. Мне кажется, на такой работе начинаешь очень ценить именно семью как самое главное свое достижение в жизни.

KYKY: А как вы смотрите голливудские кинофильмы про авиацию? Смешно?

В.Б.: Надо понимать, что жизнь и кино очень сильно отличается. Когда кто-то чуть ли не проволочкой зашивает оторвавшуюся обшивку, я хочу закрыть глаза и выйти, настолько это неправдоподобно. Или показывают выпившего пилота — это нереально. Как он прошел предполетную медкомиссию? Кстати, в аэропортах экипажи проверяют выборочно на алкоголь, в Амстердаме очень часто заходят в кабину пилотов и просят подышать в «трубочку». Еще почему-то люди думают, что в небе летит запрограммированный «автопилот», что тоже не соответствует действительности. У нас есть такое понятие как кратковременный контролируемый сон при многочасовых, ночных перелетах. Когда один из пилотов на это время полностью осуществляет контроль за самолетом, давая напарнику немного отдохнуть.

KYKY: А какие еще мифы существуют? Что пилоты могут бесплатно летать своей авиакомпанией, например.

В.Б.: Такое было при СССР, раз в год можно было куда-то полететь. Сейчас я покупаю билет на общих основаниях, без скидок.

KYKY: А еще говорят, что первый и второй пилоты едят разную еду.

В.Б.: Да, в целях безопасности. Мало ли приготовили некачественно еду. Чтобы минимизировать риск отравления. Сейчас нам пытаются разнообразить питание, потому что невозможно есть постоянно рыбу или курицу, выполняя по два рейса в день. И питаемся мы не одновременно. Да и касалетки, остающиеся после рейсов, никто домой не носит — приелись. Разве что детям — им нравятся очень наборы «космического питания».

KYKY: А расскажите о том, с чем сталкивался хоть единожды каждый пассажир — утерянный багаж. Часто это обусловлено вопросами безопасности. Как рассчитывается оптимальная загрузка багажных отсеков?

В.Б.: Обычно в носовой части расположен отапливаемый отсек, где перевозят, к примеру, животных. Не волнуйтесь, ваш любимец, если он весит, к примеру, 10 кг, полетит хоть и не с вами рядом в салоне, но во вполне комфортной температуре около 20 градусов. Остальной багаж надо равномерно отцентрировать, чтобы самолет не заваливался на нос или хвост. Этим занимается специальная служба. Поэтому нормы провоза багажа — это просчитанная цифра. Ну а еще грузчики не любят поднимать большие тяжести, у «Белавиа» работают крепкие ребята и норма провоза багажа – 23 кг.

KYKY: А в каком возрасте пилоты выходят на пенсию?

В.Б.: Здесь очень интересный момент. Я оформил пенсию еще в 1995 году, раньше своих родителей даже. Потому что летал на «химии», а там стаж идет год за два. Недавно эту выслугу лет отменили – теперь проходи комиссию, летай и пойдешь на пенсию в 63 года. Всю жизнь работа считалась вредной: и вибрация, и ночные полеты, и радиация. Целые институты занимались исследованиями на эту тему. А сейчас оказалось, что ничего не вредно, всё хорошо. Пока здоровье позволяет — летаешь. Пенсию в этом случае не получаешь, но зарплата, конечно, выше. А когда по здоровью списывают на землю молодых ребят, как быть? У бортпроводников очень большая текучка: девочки видят в кино то, чего нет в действительности, как летают по миру и красиво живут стюардессы, а не то, как по пять часов, не присев, они бегают по салону. Недавно был набор бортпроводников — пришли девушки 1995 года рождения, которые, вероятно, могут разочароваться и уйди в другую профессию. Останутся самые лучшие, психологически крепкие и выносливые кадры. Есть у нас и пятидесятилетняя стюардесса, которая летает.

KYKY: А вот такой миф существует, что в бронированной кабине пилотов не слышно как люди хлопают при посадке.

В.Б.: Если много пассажиров на рейсе — слышно в кабине. И нам приятно, на самом деле. Даже если в наушниках из-за шума мы не слышим, то бортпроводники передадут: «О, вам так сегодня хлопали!»

KYKY: А почему нельзя курить в самолетах? И обязательно найдется тот, кто попытается сделать это в туалете.

В.Б.: Дело в том, что если сработает датчик сигнализации пожарного извещения, по инструкции я обязан сесть на ближайший аэродром. Если возгорание не серьезное, то бортпроводник может его самостоятельно потушить. А так самолет горит очень быстро — 15 минут достаточно для полного выгорания изнутри. Это двигателю можно перекрыть топливо и на одном долететь. Даже если откажут оба двигателя — можно планировать и спокойно сесть на взлетную полосу, всё рассчитав. Собственно, это и есть работа пилота.