Кажется, только ленивый за последние два дня не обсудил личную жизнь комика Славы Комиссаренко — он женился, а после в СМИ стали появляться слухи, что раньше его жена (украинка Юлия Шашкова) работала в вебкаме. Внезапно отреагировал и сам Слава, написав, что ему «унизительно говорить об этой ситуации, но еще более унизительно молчать». А пока в сети дают стендаперу советы, как жить дальше, мы говорим с вебкам-моделью, которой пост Комиссаренко не понравился, и разбираемся: стоит ли скрывать прошлое от партнера, каким бы оно ни было?
Можно ли скрывать свое прошлое от партнера и стыдно ли работать в вебкаме? О чем спорят в сети
Когда по СМИ стали разлетаться новости о новоиспеченной супруге Комиссаренко, комик опубликовал в своем инстаграме пост: «Нет, я об этом ничего не знал, а когда я узнал и спросил, мне все равно соврали. Да, я считаю, что прошлое у человека может быть каким угодно, но вы должны об этом открыто сказать партнеру, а не скрывать это и не отрицать это до момента, когда это все вскроется. Да, сказать о таком непросто, страшно и вообще как будто невозможно, но еще страшнее, когда твой муж узнает об этом из интернета посреди вашего медового месяца».
Получается, Слава не только не знал о прошлом своей жены, но и, когда спросил у нее об этом, получил в ответ неправду — кажется, это уже повод для развода, или нет? Комментаторы в сети разделились на два лагеря: одни говорят, мол, ничего страшного, зато будет материал для стендапа, другие называют его супругу последними словами, как раз советуя Славе снова стать одиноким.
Глобально вся интернет-дискуссия сводится к обсуждению двух моментов: а можно ли скрывать свое прошлое от жениха и стыдно ли в принципе работать в вебкаме?
Многие глубоко убеждены, мол, что бы ты не чувствовал по поводу экс-профессии, раз довел отношения до свадьбы, будь добр скажи, как есть. Тем более, обмениваться кольцами будешь не с ноунеймом, а популярным человеком, фанаты которого (да и журналисты) наверняка узнают про тебя все. Условно, сделай ты пост до свадьбы и скажи: «Да, я работала в вебкаме, и что вы мне сделаете?» — и все, хейтеры обезоружены, жених не вынужден писать оправдательные посты.
Есть и те, кто настаивает, что личная жизнь — приватная территория, и никто из партнеров не обязан другому, даже если второй публичная персона. К тому же, в нашем обществе глубоко порицают вебкам, сравнивая его с экскортом и даже проституцией, так что «а как вообще в таком можно признаться?». Давайте разбираться со всем по порядку — начнем с профессии.
KYKY поговорил с девушкой, которая работает в вебкаме. Её зовут Алеся (имя изменено в целях безопасности), и ей 22 года. Алеся выросла в Минске, в вебкам пришла два года назад — увидела ролик на ютубе про эту сферу, решила попробовать и у нее получилось. Алеся не считает свою профессию зазорной — чего не может сказать про пост Славы Комиссаренко.
«Основной процент моделей получают по $200-400 в месяц». Про то, как реально устроен вебкам (не путать с эскортом)
«Я начала карьеру с поиска вебкам-студии. Самой стартовать было немного страшно, к тому же я хотела получить официальное трудоустройство, а как раз на студиях его могут обеспечить. С первой мне не повезло.
Если ты не узнаешь всех тонкостей этой работы, не будешь зарабатывать. Например, первое время сайты сами тебя продвигают — своеобразный пробный период, но потом перестают. Этот момент мне не объяснили, и я его упустила. Плюс, меня посадили сразу на несколько сайтов: был большой поток людей, много общения, но денег это почти не приносило. Руководство вкладывать в меня не хотело, а результат требовало. Я спрашивала, что делаю не так и как мне развиваться, а они отвечали, что «нужно просто поменьше волноваться».
Я словила жесткое выгорание — это одна из самых распространенных проблем в вебкаме. Ты постоянно общаешься с людьми, но доход не всегда равносилен затраченным силам. К тому же, профессия нестабильная — ты никогда не знаешь, сколько заработаешь, и это нервирует.
Все представляют сферу очень просто: ты улыбнулась — и миллион уже на твоей карте. Это не так. Основной процент моделей зарабатывает 200-400 долларов в месяц, а то и меньше, потому что после пандемии конкуренция просто огромная. Если хочешь заработать — нужно вкладываться.
Просыпаешься, приводишь себя в порядок, параллельно отвечаешь на сообщения «мемберов» — так мы называем клиентов. Закончила с утренней рутиной — начинаешь работать. Студийные модели работают по графику. Рабочий день может быть от 6 до 12 часов. Обычно тебе положен один перерыв на 15 минут, но это зависит от правил студии.
Есть два типа сайтов: премиум и фремиум — мы их называем «фришками». На таких сайтах можно делать что угодно и работать как публично, так и в привате. В публичных ты ничего не зарабатываешь, кроме чаевых от мемберов — но их может и не быть, они не обязательны. В приватных чатах ты общаешься один на один, и там мембер платит за каждую минуту с тобой, а еще может отправлять чаевые.
На премиум сайтах у тебя ограничен диапазон действий в публичных чатах. Ты не можешь, например, показывать некоторые части тела. Весь «экшен» происходит только в приватном общении. Как правило, на таких сайтах более платежеспособные мемберы, и сумма за минуту там стоит выше, чем на фришках. Но премиумы забирают больший процент — вплоть до 70% от дохода модели.
В остальном принципы работы на этих платформах одинаковые — напоминает общение в тиндере. Некоторые любят долго разговаривать на не сексуальную тему, а потом перейти к интимному общению. Бывают мемберы, которые сразу говорят, чего хотят, и вы ведете коммуникацию только в формате 18+.
Если понравишься человеку, он может взять тебя в приватное шоу. Это может быть как просто общение на чиле без откровенных действий, когда у вас обоих включены камеры, так и виртуальный секс, но не больше.
У сайтов в приципе строгие правила: например, запрещено все, что связано с педофилией и зоофилией, — даже обсуждение. «Туалетная» тематика тоже под запретом, но некоторые мемберы все равно это делают. Мои клиенты пару раз включали камеру, и я такого насмотрелась — просто поменяйте мне глаза.
Из-за всех этих нюансов заработок в вебке нестабилен. С одного мембера можешь получить и десять долларов, и тысячу. В месяц можно заработать и 200 долларов и пять тысяч. Еще момент: модель не забирает всю сумму, которую ей платит мембер. Если она работает на себя, получает 30-50% — после вычета налогов и сборов в сайта. Если работает на студию, отдает процент ей — он может доходить до 50%. Мой максимальный заработок за месяц — 4000 долларов «чистыми».
Клиенты бывают очень разные, но у меня в основном иностранцы. На это есть несколько причин: во-первых, в нашей культуре не принято платить за интим, во-вторых, у многих просто нет денег.
Беларусы мне встречались крайне редко, а с русскими я не работаю: зачастую они без денег и грубые. Да и по моральным причинам не хочется с ними работать ввиду ситуации в мире.
Иностранцы — чаще всего вежливые мужчины, понимают, что вебкам — это работа, и за нее нужно платить. Ведут себя очень уважительно и за 10 минут простого разговора могут оставить хорошие чаевые, чтобы «ты улыбалась». В этом смысле вебкам помогает поднять самооценку, раскрыть свою сексуальность и привлекательность, даже подтянуть язык и скилы коммуникации.
Работают мемберы в очень разных местах: это может быть и бизнесмен, и инженер, и доктор, и продавец, и студент. Публичные люди к нам тоже обращаются, но их редко можно распознать, потому что камеру включать необязательно и в интернете ты можешь быть кем угодно.
Иногда мемберы предлагают встретиться вживую за большие деньги. Но, как правило, модели заботятся о своей приватности, и клиенты для них существуют только онлайн. Тем более, многие знают о том, что творится в эскорте — спасибо интернету за истории. Есть исключения, когда девушки встречаются с мемберами — если они долго общались в онлайне и у них возникла симпатия. Некоторые так выходят замуж. Я тоже выстраиваю по-настоящему дружеские отношения со своими постоянными мемберами, но в офлайн общение не перевожу. Во-первых, разделяю работу и личную жизнь — свой образ в вебкаме и реальную себя. Во-вторых, переживаю за свою безопасность. Сейчас я работаю тренером моделей и иногда на вебке для души — как раз потому, что у меня есть любимые мемберы, с которыми мне самой интересно пообщаться.
Когда работала в студиях, у меня был официальный договор подряда, там писали, что заключили его со мной для проведения живых стримов. То есть не говорилось напрямую, что я вебкам-модель, но описывалось, чем я буду заниматься. На этот договор спокойно реагировали где угодно, в том числе в банке. Но это в Европе, где вебкам-сфера абсолютно легальна. Ты можешь работать через студию, открыть ИП или быть самозанятой, то есть просто платить налоги. Специальность может быть указана разная, но обычно девушки регистрируются как модели, контентмейкеры или фотографы.
В Беларуси с легализацией очень сложно. У нас по закону преследуется изготовление, хранение и распространение порнографии. При желании к этому можно подвязать что угодно. Например, был случай, когда девушку осудили за нюдсы, которые она своему парню отправила. Естественно, у вебкам-сферы часто возникают с этим законом проблемы. Также в России и Украине, но там схема решения проблем простая: приходит полиция, владельцы студии дают взятку или звонят «крыше» и продолжают работу до следующего раза. Модели от ответственности освобождены, им в этом случае опасность не грозит.
В Беларуси же силовые ведомства стали абсолютно неадекватными и получили такую власть, что надеяться на сделки с ними не приходится. Я знаю девочек, которые сейчас спокойно работают в Беларуси. Но суть в том, что наше государство само по себе людоедское, и быть вебкамщицей в нем — добавить несколько баллов к своим шансам быть задержанной. Не дай бог ты еще оппозицию поддерживаешь. Получишь не только срок, но и издевательства, потому что наши силовые структуры относятся к вебкаму как к грязи, которой не должно существовать. И при этом, конечно, многие силовики сами пользуются услугами вебкама.
Единственный вариант легально заниматься вебкамом в Беларуси — работать без наготы. Есть девушки, которые так и делают. Они официально оформляют самозанятость и платят налоги».
«Возможно, Комиссаренко боится потерять аудиторию или свою мужественность». Про отношение общественности к вебкаму
«Я всегда была за свободу. Если человек что-то хочет делать и это никому не вредит, то почему нет? Почему за это должно быть стыдно? Ну давайте используем научный подход. В пирамиде потребностей Маслоу секс стоит на самой первой ступеньке, рядом со сном и едой. Ввиду многих моментов секс зачастую недоступен нам 24/7, но потребность в нем никуда не девается. Поэтому люди используют то, что удобно: вебкам, порно, свои фантазии.
Вебкам, как и эдалт-индустрия в целом, нужны миру. Благодаря им уменьшается количество преступлений, направленных на сексуальную неприкосновенность, снижается уровень агрессии в целом. Да и просто огромное количество людей мастурбируют, используя такой контент. Что в этом плохого? Стыдиться своей сексуальности — вот что стыдно. До вебкама я точно так же думала, поэтому свою работу не скрываю и даже горжусь ей.
Мои родители не знают, чем я занимаюсь, только потому, что я с ними уже давно не общаюсь. Да и вообще с родственниками не поддерживаю связь. Но все мои близкие люди в курсе. Я сказала сразу, приняли это нормально, никто не отвернулся. Ну а если бы это случилось, то супер — это показатель, насколько близким был этот человек.
Партнерам я тоже всегда открыто говорила о работе. Если человек не готов принять меня, то зачем мне такой человек? И кажется, в людях я разбираюсь: с осуждением никогда сталкивалась.
Более широкому кругу о своей работе я не говорю только из соображений безопасности. На вебкамщиц могут объявить настоящую «охоту». Существуют паблики типа «Мужское государство» и целые организации, которые сливают все личные данные для шантажа. Они могут найти адрес, преследовать, запугивать, портить имущество — вплоть до убийства. Особенно жестко относятся к парням, которые занимаются вебкамом.
Плюс, в нашем обществе эдалт-индустрию осуждают, так что некоторым моделям, к сожалению, сложно уйти от стереотипного мышления «а кто что о нас подумает». Девочки и мальчики в вебкаме — это обычные люди, мы не лишены человеческих эмоций. Кто-то боится за себя, кто-то боится не быть любимым и принятым из-за работы, кто-то боится осуждения общества, кому-то внушают, что это постыдно. Конечно, виновато в этом общество, но не надо забывать, что оно состоит из отдельных единиц — нас с вами, которые это вполне могут изменить.
Поэтому, например, слова Славы Комиссаренко о его жене вызывали у меня двоякие эмоции. С одной стороны, я понимаю его: мне бы тоже было обидно, если бы мой партнер не доверял мне и не сказал правду. Но с другой стороны, я не понимаю, за что он оправдывается. Возможно, боится потерять аудиторию или свою мужественность в глазах общества. Наверное, он поступил, как ему комфортно, но мне это непонятно. Если бы мой партнер написал такой пост, то мне было бы обидно, что он меня стыдится без причины.
Пост Славы еще раз показал, что со стигмой вокруг вебкама нужно бороться. Это обычная профессия, это часть нашей жизни. Многие люди используют вебкам ввиду невозможности общения, отношений, секса в реальной жизни — эдалт-индустрия буквально необходим нам. Чтобы люди поняли это, нужно начать с сексуального образования и перестать слатшеймить девушек. Да и просто — расслабиться и заниматься своей жизнью, а не осуждать других».
А нужно ли рассказывать партнеру о своем прошлом?
Переходим ко второму моменту — нужно ли все-все рассказывать партнеру. Об этом KYKY рассказала гештальт-терапевт Наталья Скибская: «Это история про доверие: нам всем хочется, чтобы партнер принял нас со всеми потрохами, даже если мы сами их не приемлем или общество не приемлет. Именно реакцией нашего нетолерантного общества все осложняется. У каждого свое мерило допустимого, и из-за этого доверять, быть открытым и откровенным страшно. С другой стороны, важно помнить, что общество имеет право осуждать: мораль нужно поддерживать, потому что она задает границы приемлемого в социуме. Но наедине друг с другом люди имеют право заниматься тем, что приемлемо конкретно для них и не ущемляет права других людей.
Вы не обязаны быть на сто процентов откровенными со своими партнерами. Нужно оставлять за собой право на личное и сокровенное, недоступное даже партнерам и самым близким людям. Кроме того, часто сокрытие правды сопряжено с желанием позаботиться о партнере и не доставлять ему тяжелые переживания. При этом важно помнить, что каждый вправе заботиться о себе, а не только об окружающих.
Если решились на разговор, то для начала определите для себя, чего вы стесняетесь или боитесь. Никто не хочет быть пристыженным, униженным, оскорбленным или обесцененным. Поэтому какими историями делиться — это личное дело каждого. У всех есть личные границы, за которые мы не пускаем друзей, партнеров, а иногда даже сами не заходим.
Соизмеряйте, насколько доверяете человеку и готовы ли обнажить свою уязвимую сторону. Если переживаете, что партнер осудит или начнет злиться и агрессировать на вас, напомните себе, что он имеет право на любую реакцию.
Чтобы сделать разговор менее напряженным, нужно обозначить, что говорить вы будете на чувствительную тему, что из-за этого чувствуете себя неуверенно и поэтому просите поддержки. Так и начинайте: «Я собираюсь рассказать тебе то, за что мне стыдно, или то, о чем мне сложно вспоминать. И я опасаюсь твоей реакции».
Вести разговор можно по-разному. Люди выбирают разные стратегии: кто-то потихоньку проверяет, как человек реагирует на маленькие детали, кто-то уходит в бесстыдство и с гиперсмелостью все вываливает. Вести такие доверительные разговоры — это сложнее, чем заниматься сексом. Но их большой плюс в том, что именно они углубляют взаимное доверие. Всегда будет эта дилемма: с одной стороны, все тайное может стать явным, а с другой стороны — излишняя откровенность может создавать ненужные проблемы. Но проблемой может стать даже не ваша история, а тот факт, что вы ее скрывали».
редакция KYKY, рубрика «Секс»,