одному минскому журналу про город Илья Осколков-Ценципер сказал, что правда — это единственная причина и основание быть журналистом. Вы разделяете эту позицию, или в ней слишком много патетики? Меняется ли профессия журналиста?

С Ценципером, я, пожалуй, соглашусь. Конечно, профессия меняется, но журналист — по-прежнему тот человек, который доносит до аудитории информацию: сообщает ее так, чтобы она была интересна читателю, умеет посмотреть на нее под некоторым углом, который позволяет воспринять ее по-новому. Меняются только технологические обстоятельства – ну и то, кого мы называем журналистами. Например, паблик во «ВКонтакте» сегодня – это тоже вполне себе медиа именно потому, что он доносит до читателя информацию.

Но раньше было больше мессианства и менторства, что пришло на смену сейчас?

Журнал «Афиша» исторически был во многом про критику и про экспертизу. То есть тебе рассказывают про музыку, кино и книги, что они значат, а ты этим мнениям почему-то доверяешь. Причем это не означает, что ты с ними соглашаешься, нет. Это просто некая точка опоры, что-то, с чем ты можешь соотнести свое мнение (не исключено, что противоположное). Принято считать, что «Афиша» свои вкусы навязывает, и, наверное, на каком-то этапе это правда так было — отсюда и слоган «Как скажем, так и будет». Ну, то есть, это все равно была такая довольно лихая провокация; умным читателям, из которых, хочется верить, наша аудитория состоит, ничего так просто не втюхаешь. Смысл не в том, чтобы кто-то начал думать про группу Pet Shop Boys то же, что и ты, смысл в том, чтобы запустить текстом некий диалог. Так или иначе, критика как функция сейчас вообще стала сильно менее значимой — а с ней и менторство с мессианством. 

Куда движется медиа, на ваш взгляд? Как вы оцениваете и разделяете функциональный потенциал журнала и интернет-версии? Умрут ли бумажные СМИ?

Это слишком большая тема. Понятно, что бумажная пресса будет уходить в какие-то ниши, превращаться в своего рода фетиш, например, — как виниловые пластинки. Понятно, что в плане оперативности подачи информации она уже сейчас не может конкурировать с электронной. И, например, та же бумажная «Афиша» уже не может сейчас позиционировать себя как журнал, где ты можешь узнать расписание кино и концертов на две недели вперед. Потому что у тебя под рукой 10 сайтов и 20 приложений, которые тебе об этом сообщают быстрее и эффективнее. Поэтому мы сейчас и делаем журнал фактически как книгу, которая пытается максимально полно и захватывающе рассказать про какую-то значимую тему, — будь то русский хип-хоп, лето в Петербурге или новая волна эмиграции. Чисто с точки зрения объема и структуры, мне кажется, это интереснее и логичнее читать на бумаге. У такого журнала есть некая приращенная коллекционная ценность.

Согласны ли вы с тем, что визуальная составляющая отвоевывает позиции у текста?

Не очень согласен, потому что вы задаете мне вопросы словами и я словами на них отвечаю. К тому же, скажем, фотоистория — это тоже текст, по большому счету. Любой выстроенный сюжет — текст. Я думаю, важен баланс, вот и все. И важно, чтобы было красиво. 

Для кого вы делаете журнал? Ведь журнал «Афиша» рассказывает об определенной Москве. Вы пишете о том, что зацепило вас самих?

Конечно, существует маркетинговое описание аудитории, но это не очень интересно. Мы никогда не думаем о наших читателях как о ком-то другом, кто глобально отличается от нас самих. Мы делаем журнал для таких, как мы, — с учетом того, что людей в редакции много, их интересы и вкусы отличаются, и фокус в том, чтобы журнал был интересен им всем. Я всегда для себя самого постулировал, что я пишу тексты для такого же человека, как я, — во всяком случае, он не глупее, чем я, он говорит на том же языке и так далее. Мы сами себе фокус-группа в этом смысле — хотя, наверное, это очень самонадеянное заявление.

Как изменился читатель?

Ну, учитывая то, что я только что сказал, — вот как изменились мы, так и читатель. Я чувствую какую-то динамику, — например, по моим ощущениям, нас стало читать больше взрослых людей, — но это все наощупь, скорее. А если говорить внутренне, то чего тут рассусоливать — возьмите ряд обложек, который был в 2010-м, и сопоставьте их с рядом обложек в 2012-м. Мне кажется, это максимально наглядный ответ на вопрос, что внутри нас изменилось. 

Уже можно сделать ретроспективный вывод — как журнал «Афиша» повлиял на город и его жителей?

Будучи его главным редактором, как-то некорректно об этом рассуждать все-таки. Я думаю, что, конечно, как-то повлиял — в самых разных вещах, от конкретных культурных феноменов вроде писателя Рубанова или группы Brazzaville до каких-то концептуальных вещей (Пикник «Афиши» как некая матрица, в соответствии с которой сейчас меняются городские парки), но подробно рассуждать на эту тему с моей стороны будет некрасиво.

«Афиша» — журнал про картину мира жителя Москвы. Про что она была и как эволюционировала? 

Опять же, это слишком большая тема. В 1999-м году открытие кофейни или концерт группы Red Snapper казались серьезными культурными прорывами. Сейчас с точки зрения тех же гастролей Москва не уступает условному Риму. Да и вообще потребительская культура цветет. Другой вопрос, что все это происходит на фоне чудовищного политического пиздеца — людей сажают ни за что, депутаты принимают какие-то несусветные законы, ну и так далее. Вот в этой амбивалентности мы сейчас и существуем. Что такое Парк Горького — это шаг на пути в Европу или просто резервация, декорация для репрессивного режима? Этот вопрос можно так или иначе адресовать примерно всему, о чем мы пишем, — и ответа на него у меня нет, потому что его нет и в реальности; это такая тотальная парадоксальность местного бытия. Как делать журнал так, чтобы он ее отражал, не скатываясь ни в умиление митболами, ни в бесконечную истерику, — это для меня сейчас главная интрига.

Кажется, что если о чем-то не написали в журнале, то этого и нет вовсе. Вы согласны с этим или журнал охватывает все больше сфер? 

Я не знаю, кому так кажется. Мне не кажется. Журнал действительно охватывает все больше сфер, ровно по той причине, которую я обозначил выше. Политика стала частью поп-культуры, мрачной, про нее так или иначе все думают, было бы странно не замечать того, что явно интересно нашей аудитории. 

А как вы относитесь к  новому закону о медиа в России, который должен вступить в силу 1 августа?

Ну как я могу относиться — конечно, плохо. Но думать про то, что там воротят в Думе, себе дороже. Как ни трудно в это поверить, вносится туда дебильных законопроектов еще больше, чем проходит. Примут — будем разбираться. 

Когда Илья Красильщик покидал пост главного редактора 'Афиши', он сказал, что планы по захвату Вселенной еще никогда не были так близки к осуществлению. Какие перемены грядут?

Грядет большой перезапуск сайта «Афиши». Мы думаем осуществить его в течение трех месяцев. Очевидно, что дизайн сайта не соответствует времени, проигрывает конкурентам и читается только за счет текстов. Он превратился в очень сложный и не вполне адекватный себе организм: там и сервис с билетами, и материалы про новые кинотеатры, и митболы с Chop-Chop. Он разговаривает с несколькими разными группами читателей на нескольких разных языках. Мы планируем это исправить, причем довольно лихо. Больше пока ничего не могу сказать.

__________________________________________________________________________________________________

Журнал «Афиша» издается с апреля 1999 года. Издание было основано Ильей Осколковым-Ценципером, возглавлявшим его до 2003 года. Затем его сменил Юрий Сапрыкин. Илья Красильщик руководил журналом с лета 2008 года. С 1 июля на посту его сменил Александр Горбачев, музыкальный обозреватель, до этого находившийся в должности заместителя главного редактора.

Автор фотографии: Саша Карелина