Два года назад Илья Прохоров бросил маркетинг и PR и ушёл печь хлеб. Открыл свою пекарню Brobakery с багетами и круассанами, и её сходу полюбила тусовка эстетов, которая до этого жаловалась на чудовищные минские батоны. Перед открытием KYKY делал интервью с Ильёй – и вот, спустя несколько лет мы снова встретились, чтобы обсудить «ожидание-реальность» в работе и судьбе беларуского бизнесмена.
«Сначала я был и пекарем, и слойщиком, и продавцом, и бухгалтером»
KYKY: Расскажите про этапы, которые проходит любой беларуский предприниматель. С чего начинается бизнес?
Илья Прохоров: Несколько единомышленников придумывают идею и начинают искать деньги на ее развитие. Находят инвесторов или просят у родственников, продают квартиры. На первом этапе средств всегда недостаточно, поэтому нужно сокращать издержки, например, на офис – вспомните, Microsoft и Apple из гаража вышли. Экономят и на персонале: изначально бизнесмены делают все сами, нанимают сотрудников, только когда им не хватает квалификации – ну или если работнику не нужно много платить (не в обиду водителям и телефонным диспетчерам). Если идея бизнеса оправдывается – приносит деньги – начинается рост и, как следствие, переход к следующему этапу развития. И здесь бизнесмен может пойти двумя путями: либо решит масштабироваться, постоянно расширяться, либо остановится – это тоже нормально. Все зависит от твоей личной стратегии, которую нужно разработать, прежде чем приступить к первому этапу. Допустим, есть у вас фудтрак, где вы сами готовите и продаете еду, осознавая, что это приносит постоянный доход. И вы будете в нем работать столько, сколько сможете, пока будете счастливы – это тоже стратегия. Но в ином случае сотрудники нужны.
KYKY: Когда пора начинать делегировать ответственность и нанимать штат?
И.П.: Как бы ты ни был увлечен делом, не сможешь работать 16 часов в сутки без выходных. Хотя я на первом этапе проработал в таком режиме почти год. Был и пекарем – замешивал, формовал и ставил тесто в печь, и слойщиком – круассаны делал, и упаковщиком, продавцом, менеджером по продажам, бухгалтером. Думаю, можно было продержаться еще дольше, но зачем? Да, ты получаешь кайф от этого, а дальше что? «Работал, работал и умер» – это первая причина необходимости найма. Но есть и вторая, не менее глобальная – дать другим возможность заработать. Наша сфера услуг не дотягивает до западной ни по качеству, ни по объемам. Англичане, американцы придерживаются мысли, что каждый должен заниматься своим делом: красить заборы, работать в офисе, разносить почту. Беларусы, как и немцы, кстати, стараются все делать сами. Работают клерками, сами стригут газон и обрезают деревья на даче. Это неправильно, работа должна быть у всех.
Мы затронули вопрос персонала, а он – один из самых болезненных. В нашей компании высокая текучка кадров. За год может смениться до 70 процентов линейного состава. Я могу объяснить это спецификой своего бизнеса, но уверен, что многие предприниматели из других сфер понимают нашу кадровую проблему. И люди уходят не потому, что им мало платят – работа пекаря реально тяжелая. На смену в пекарню нужно прийти к шести утра и на протяжении 12 часов заниматься тяжелым физическим трудом. Поставить в печь партию хлеба: поднять посадчик весом почти 10 килограммов с двенадцатью хлебами общим весом ещё шесть килограммов – всё это на высоту больше полутора метров. И сделать это нужно не единожды, а раз пятьдесят. Самая типичная причина увольнения наших работников – устройство на должность кассира в сетевой магазин около дома. Человек пришел, отсидел и пошел домой, его все устраивает, хотя в зарплате он потерял в два раза. И тут раскрывается еще одна интересная черта наших людей: готовы получать меньше, зная, что не придется сильно впахивать.
KYKY: Вы сказали, что не только в вашей компании большая текучка кадров, при этом многие безработные жалуются, что не могут найти место с зарплатой. В чем проблема? В Минске вообще сложно найти работу?
И.П.: На нехватку персонала жалуются 90 процентов собственников из сферы обслуживания и торговли. Проблема в том, что средний уровень заработка по рынку в этой сфере одинаковый. Поясню на примере: авто можно выбрать исходя из личных потребностей – седан или хетчбек, большой или маленький, на бензине или солярке. Или подойти к выбору так: «У меня есть пять тысяч долларов, что я могу купить за эти деньги?». Точно так же мыслит работник, который может устроиться ко мне пекарем. Он понимает, что со своим образованием может получать от 800 до 1000 рублей, и выбирает, что для него проще: должность пекаря, охранника, кассира или менеджера по продаже щебня. Это нормально, человек за одинаковый уровень оплаты труда хочет получить максимально комфортные условия. Для многих, например, очень серьезный критерий – близость работы к дому. Хотя к нам в пекарню некоторые сотрудники ездят из Молодечно, а есть персонажи, для которых две станции на метро – это уже далеко. К нам приходят люди, у которых в трудовой значится: работал садовником, потом швеёй, и вот – пекарь. И непонятно, кем еще будет работать потом. Наверное, кассиром.
У меня есть теория, что некоторые беларусы не просто ищут комфортную работу. Многие уже в осознанном возрасте – вплоть до 30 лет и старше – не могут определиться, чего хотят от жизни. Часто говорят о том, что молодое поколение не хочет работать. Быть может, они просто не знают, где себя применить, и что нужно сделать, чтобы найти свою сферу? Это нужно принимать как должное в данной ситуации и в данной стране.
Я считаю, что найти работу в Минске вообще не сложно, проблема заключается в поиске работы мечты. Хотя… Недавно был показательный кейс velcom, который показал профессиональную мечту большинства беларусов (речь про вакансию смотрителя сериалов за 500 долларов – прим. KYKY).
Тут хочется рассказать про еще один тип людей – «дауншифтеры-интеллектуалы». Айтишники, юристы, люди творческих профессий, которые не видят материальных результатов своего труда и думают, что не оставляют следа на планете.
К нам они тоже приходят: «Мне надоел офис, хочу все бросить и заняться позитивной работой – печь хлеб». 99 процентов подобных сотрудников через два дня понимают, что работа в офисе тоже очень приятная, и уходят. На мой взгляд, это надуманная, искусственно выращенная проблема, ноги которой растут из книг и семинаров по менеджменту, где вдалбливают: «Если ты не можешь объяснить бабушке, чем занимаешься, значит ты занимаешься чушью». Еще Эйнштейн говорил: «Никто не любит заниматься ядерной физикой, все хотят колоть дрова, потому что сразу видят результат». Мой личный совет дауншифтерам: отправляйтесь куда-нибудь волонтерами и поработайте там две недели – заряда от физического труда хватит на два года.
KYKY: Когда текучка большая, появляется страх обидеть сотрудника, который накосячил, потому что он уйдет и придется искать нового?
И.П.: В любом случае придется искать нового. Когда кто-то допускает ошибки – забывает положить соль в тесто или достать хлеб из печи – ты ведь не будешь устраивать казнь. Но разговор с человеком однозначно состоится жесткий. Однако разовая оплошность – это одно, а если у одного и того же работника постоянно повторяются косяки, то это уже система. А так как мы не можем постоянно выбрасывать хлеб, человек в итоге уйдет. Правда, в нашем случае плохой работник делает это по своей инициативе: обычно говорит, что заболел, а потом вообще не приходит.
KYKY: Мне многие рассказывали, что самое сложное – передача ответственности подчиненным, потому что «делегирование – это потеря власти». У вас такое было?
И.П.: Да, эта тема хорошо мне знакома. Куча народа руководствуется догмой: «Хочешь сделать хорошо – сделай сам». И я тоже. На первом этапе мне было проще сделать самому, чем объяснить другому, чего я хочу, а потом увидеть, что он сделал не так, и переделывать за ним. Но проблемы делегирования у меня никогда не было. Когда я вижу, что людей на производстве не хватает и пекари выбиваются из сил – сердце кровью обливается. Могу встать и заменить любого сотрудника, но понимаю, что это глупо. Как залепить медицинским пластырем пробоину на яхте – стратегически это неверно. Хотя опять же, все зависит от формата бизнеса. Если у вас семейное дело, в котором задействованы папа, сын, дочь, мама в качестве бухгалтера, и весь денежный оборот остается в семье – работать можно за всех сразу. Но если вы хотите, чтобы дело масштабировалось, становиться за рабочее место линейного сотрудника – порочный путь, которой не приведет к успеху. У каждого должны быть свои задачи. Например, моя как руководителя заключается в развитии компании и общении с клиентами и поставщиками.
«Сидеть впроголодь из-за желания постоянно масштабироваться… Нет. Хочется и денег поиметь»
KYKY: А когда приходит понимание, что вот это небольшое дело – уже реальный бизнес? На каком этапе?
И.П.: Мне кажется, наша компания еще находится в начале своего развития, поэтому мне сложно говорить о следующих этапах. Понимание пришло как раз на этой стадии, когда после всех обязательных выплат – зарплата, налоги, аренда, закупка сырья, лизинговые, кредитные платежи – на счету компании начали оставаться деньги. Мы поняли, что пройдена точка безубыточности. Предприятие само себя окупает, приносит доход, который позволяет ему существовать. И ты уже наверняка знаешь, что при правильном ведении дел бизнес перестанет только тянуть, но начнет и приносить деньги.
Но это не значит, что вложения больше не нужны. Инвестиции – любые затраты на предприятие, направленные на его развитие. Они однозначно необходимы на первом этапе, затем бизнес выходит на самоокупаемость и нужда в них пропадет. Ну а дальше, если ты решишь масштабироваться, инвестиции понадобятся снова. И либо ты накопишь деньги за счет выручки предприятия, либо снова будешь привлекать инвесторов.
KYKY: Но в субботу утром уже не купить ваших шоколадных слоек – все разбирают.
И.П.: Вы просто не вовремя приходите (улыбается). Утром мы развозим выпечку по нашим основным клиентам – кафе и ресторанам. Поэтому в 10-11 часов утра продукции на производстве практически нет. Примерно в полдень наши полки снова наполняются.
Поймите, у нас нет цели зазвать в пекарню в субботу утром пятьсот человек, которые парализуют ее работу. Покупка свежего хлеба на производстве – бонус для горожан, мы эту тему не педалируем. И условия для розничной продажи на производстве минимальные. Мы обеспечиваем запросы минской HoReCa, поэтому утверждение, что о пекарне знают многие – спорно. Скорее всего, люди, которые приходят за круассанами в выходной, из нашего с вами окружения: не трудно зайти в Facebook и посмотреть на количество общих друзей.
Кстати, отзывы клиентов делятся на два типа: «какой вкусный, классный хлеб» и «а у вас вообще-то косяк есть». Вторые появляются, когда человек зашел в пекарню, ему что-то не понравилось, и он в эмоциональном порыве решил об этом написать. Иногда мне не совсем понятно, почему люди не пытаются решить проблему, поговорив со мной напрямую. Я ведь не в сейфе сижу, мой номер телефона не засекречен, к тому же в пекарне его дают по первому требованию. Но нет, проще написать пост. Я так не делаю, особенно если лично знаю собственника компании. В любом случае, хорошо, когда люди указывают на недостатки. Лучше заранее знать о проблеме, чем пребывать в уверенности, что все идет супер, а потом ломать голову, куда клиенты разбежались.
Но стоит приподняться над этим уютным мирком, и можно увидеть, что это всего один процент населения Беларуси. С одной стороны – это очень мало, с другой – давайте снова обратимся к стратегии. Лет 15 назад жители Китая практически не употребляли коровье молоко. Гигантская корпорация, где в обороте миллиарды, зашла в страну с молочкой, поставив себе цель занять 0,3 процента рынка. Кажется, цель смешная, но посчитав, что сто процентов рынка – это два миллиарда человек, ты понимаешь, что его 0,3 процента составляют больше, чем население многих европейских стран. В нашей стратегии тоже не было цели накормить хлебом всю Беларусь, и даже весь двухмиллионный Минск.
Мы посчитали, что одного процента минчан – двадцати тысяч людей – нам будет достаточно.
Я не проводил исследования и не знаю, достигли мы этого показателя или нет. Могу оценить лишь эмпирическим путем: думаю, что один процент жителей Минска знают о нашей пекарне. Пока что нам этого достаточно. Возможно, на следующем этапе развития замахнемся на 2,5 процента Минска.
KYKY: Два года назад вы говорили нашему журналисту, что в планах открытие булочной, попытка доказать, что на беларуской муке можно печь хороший хлеб – да много всего. Когда бизнес реально начал работать, наметки его развития изменились? Картинки «ожидание-реальность» сильно разнятся?
И.П.: В нашем случае это была бы одна и та же картинка – все вышло именно так, как мы себе представляли. Нужно учитывать, что у меня и моего партнера большой опыт за плечами. Я долгое время занимался автомобильным, он – строительным бизнесом и финансами. С опытом приходит понимание работы многих процессов, из-за чего ты уже не ставишь перед собой космических целей, смотришь на мир более реально. Еще один мой постулат: «Надейся на лучшее, готовься к худшему». Как правило, он меня не подводит.
Наши планы тоже не изменились. По-прежнему хотим открыть сеть булочных, но я не хочу ставить конкретных сроков. На бизнес-семинарах и тренингах часто говорят, что цель нужно визуализировать, но в жизни это не всегда получается. Мы опоздали с открытием пекарни на три месяца, потому что в жизни часто возникают неожиданности, которые тебя замедляют – и в этом нет катастрофы. Пусть все идет так, как идет. Знаете, можно сказать: «Я еду в Молодечно и должен там быть в 08:00». А можно и так: «Я еду в Молодечно, и это моя цель».
По нашей франшизе работает пекарня в Бобруйске. И если сначала были опасения насчет того, возможно ли вообще перенести нашу технологию и уровень качества в другой город, то сейчас я уверен, что это лучшая пекарня во всей стране, если не брать Минск. Мы практически туда не вмешиваемся – только смотрим, что они в инстаграм выкладывают.
KYKY: Хотелось ли хоть раз плюнуть и закрыть бизнес?
И.П.: Нет, ни разу. Может, дело в том, что я не воспринимаю пекарню как работу, на которую нужно ходить и работать. У меня нет как такового понятия рабочего дня, потому что я практически всегда в деле. Занимаюсь решением вопросов в общепринятые выходные – субботу и воскресенье. Мой личный выходной – это понедельник. Это уже образ жизни, который мне нравится. Как от него можно избавиться?
KYKY: У вас есть финансовая страховка на случай «неожиданностей» с пекарней?
И.П.: Мой основной и единственный бизнес – пекарня, ну, еще я чуть-чуть работаю в «Атлант-М». В данной ситуации вести параллельно второй бизнес мне было бы тяжело, первый отнимает слишком много сил и времени. А что касается финансовой страховки – ее всегда хочется иметь в запасе, но у меня такой нет. Равно как и нет ресурсов для ее создания.
Если вдруг пекарня как бизнес рухнет – я полностью останусь ни с чем. Придется начинать с нуля.
KYKY: Если бы вы сейчас открывали этот же бизнес, каких ошибок бы избежали? Или это был бы совсем иной бизнес?
И.П.: Это была бы пекарня, причем в той же концепции. Единственное, изначально я бы выбрал более подходящее помещение – у нас мало места на производстве. Этапы развития, планирование – все было бы такое же, как сейчас.
KYKY: Создается впечатление, что у вас уже всё получилось.
И.П.: У меня далеко не все получилось (улыбается). Я не хочу, чтобы было, как в анекдоте: «Человек поймал золотую рыбку, и она ему сказала, что есть одно желание. А он ответил: «Я хочу, чтобы у меня всё было». Человек проснулся, а у него уже всё было». Надеюсь, что мои лучшие дни и самые успешные проекты впереди.
Мы, акционеры пекарни, еще ни разу не получали свои дивиденды, и неясно, когда это произойдет. Почти все сейчас пускаем на развитие будущей сети булочных. Но, признаюсь, я боюсь запустить бесконечный цикл, в котором ты вроде бы постоянно работаешь, да и бизнес у тебя не убыточный, а денег все нет. Сидеть впроголодь из-за желания постоянно масштабироваться… Нет, хочется и денег поиметь все-таки.
«Пора отдохнуть, иначе отдыхать будет некогда – помру в офисном кресле»
KYKY: Есть бизнесмены, на которых смотришь и понимаешь, что они думают: полюбить – так королеву, проиграть – так миллион. Вы таким завидуете, сочувствуете или крестите их украдкой?
И.П.: Я к таким никак не отношусь – с возрастом стараюсь навешивать как можно меньше ярлыков. Принимаю людей, понимая, что все абсолютно разные и живут со своей правдой. Мне очень нравится английское высказывание: «Твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого человека». Человек может делать все что угодно, пока никому не мешает. Хочет заработать все деньги мира – пожалуйста, конечно, если при этом не будет грабить и убивать. Нельзя кого-то корить только потому, что ты сам поступил бы иначе.
Зачастую тех, кто идет к цели, особенно амбициозной, называют эгоистами. Я не согласен, эгоист – это не тот человек, который делает то, что хочет, а тот, кто заставляет других делать то, что он хочет. Подавляющее число беларуских бизнесменов не подходят под это определение. В нашем случае монополист и эгоист – государство, которое заставляет всех делать только так, как выгодно ему.
KYKY: Олег Тиньков в одном интервью сказал: «Я бы хотел, чтобы на моей могильной доске было написано одно слово: «предприниматель». Это отдельная каста людей, которые создают рабочие места и двигают мир вперед». Согласны?
И.П.: Да. Особенно верно высказывание для Беларуси – наш частный сектор в перспективе изменит эту страну. Более того, это единственно возможный путь. Сейчас в Польше, несмотря на развитую промышленность, основной источник пополнения бюджета – частное предпринимательство. Если бы мы как страна в свое время пошли по польскому пути, сейчас были бы даже более успешны.
Ведь беларусы, по сути, очень работящие. Были. Сейчас мы стали разбалованные. Многие считают, что им все должны: должны дать жилье, обеспечить работой, зарплатой, медициной.
Это поведение – следствие двадцатилетнего социально-ориентированного государства. Около года назад я прочитал про исследование, которое проводилось среди подростков. У них спросили, кем вы видите себя в будущем. Реакция на его результаты для меня была сродни депрессии: подавляющее большинство ответили, что хотели бы занять должность госслужащего. Милиционера, военного, сотрудника КГБ, чиновника – все, что оплачивается из бюджета. И это говорили люди, которые в ближайшие 10-15 лет будут формировать беларуский ВВП! Хотя, действительно, зачем заниматься чем-то своим, проще сидеть ровно и получать за это зарплату. Не зарабатывать, а именно получать. Хотя чему я удивляюсь – можно еще раз вспомнить ажиотаж около вакансии мечты, которую предложил velcom. Вы же понимаете, к вакансии у меня как раз нет претензий. Претензии к уровню мечты.
KYKY: Есть теория, что большинство наших бизнесменов живут по принципу «довольствуйся тем, что есть». Хотят маргариновый заводик, чтобы денег детям на колледж и себе на пенсию хватило. Никто не хочет прыгать выше головы. Исключений единицы – Аркадий Добкин, Сергей Метто... К какому типу вы относитесь: хочется стать «Хлебозаводом №1»?
И.П.: Идеальная цель каждой компании, которая намерена развиваться – стать монополистом в своем сегменте. Ведь в итоге твоя задача-максимум – всех задавить и стать единственным на рынке. Пока что мы такой цели не достигли, но будем стараться. Но при этом мы с партнером отдаем себе отчет, что не хотим делать транскорпорацию, не хотим превращать наше производство в хлебозавод. Даже в пиковой точке пекарня в наших планах остается частным, уютным бизнесом. Для нас важно качество сервиса. Мы готовы возить клиентам свежий хлеб по три раза в день, по запросу менять форму и вес продукта – делать все быстро и гибко. Когда ты пытаешься масштабировать уровень сервиса на большую компанию, очень быстро вырастают издержки. Настолько быстро, что теряется смысл. Ну, либо качество сервиса непременно страдает.
Я не хочу, чтобы у меня в подчинении была тысяча человек. Больше двадцати лет проработал в большой компании, много общался с ее собственниками и понимаю, что в таких масштабах нереально остановиться. Сказать: «Я устал, пойду, отдохну». Я знаю только одного человека, которому удалось подобное провернуть – владелец гродненской компании «АБС» Иван Моисеев. Он делегировал полномочия наемному менеджеру и ушел в семью к жене и детям. На такой поступок способны единицы – все боятся перекладывать ответственность. И это не удивительно, учитывая количество историй, в которых даже дети собственников благополучно разваливали огромные империи. Представьте, каково довериться незнакомому человеку! Даже когда ты отдаешь ему долю бизнеса, переживаешь, что он сделает хуже или вообще обманет. Мне интересно и важно движение вперед, но в какой-то момент я хочу замедлиться и насладиться плодами своего труда. Желательно, с более-менее нормальным здоровьем. Как говорят: «Пора отдохнуть, иначе отдыхать будет некогда – помру в офисном кресле».
Но я думаю так сейчас, с нынешним мировоззрением, в нынешней стране. Черт его знает, что будет через пять лет. А вдруг войду в азарт и не смогу остановиться на очередном этапе, подходящем для масштабирования? Или Беларусь пойдет по пути Венесуэлы, и в Минске будет царить голод и разруха? Или наоборот – тут откроется Силиконовая долина. Это лишь гипотезы, но в моих планах они выглядят так.
Ирина Михно, рубрика «Деньги»,